Бессмертные Легенды

– Что за ересь, – выплёвывает Зара, озвучивая, надо полагать, мысли большинства. – Как такое может быть?

– Эверетт сделал это, – тихо поясняет Ирис. – Я… была человеком. Меня звали Имоджен. Эверетт был моим мужем, Алистер – сыном… И после того, как я умерла, мой муж приложил усилия, чтобы я… Оставалась с ним.

– И почему ты не рассказала нам этого раньше? – недоверчиво спрашивает Радж. – Мы же, типа, корешили.

– Не было доступа к воспоминаниям до недавнего времени, – плечи Ирис поднимаются и опускаются, словно она действительно может глубоко вздохнуть. – Если бы я знала всё раньше, я бы… – голограмма вдруг мерцает, и на призрачном лице проступает выражение муки, словно Ирис приходится прилагать усилия, чтобы оставаться перед нами.

– Ты в порядке? – с сомнением уточняет Шон.

– Да. У меня мало времени, – голограмма закусывает губу, и это так жутко и неправильно – она словно действительно ведёт себя по-человечески. – Должна рассказать вам, как пройти к Лернейским вратам. Помните устройство, которое вы использовали на крыше «Небожителя»?

Я киваю.

– Оно больше не работает, – напоминаю я, и Ирис кивает.

– Знаю. Это устройство было прототипом гораздо более мощной машины. Лернейские врата, так Эверетт назвал устройство. Улучшенный призматический распространитель. Врата на севере острова, в лаборатории.

– Улучшенный что? – переспрашивает Крэйг.

– Призматический распространитель, слушай внимательнее, – шикает на него Зара, закатывая глаза.

– Врата могут доставить вас домой в целости и сохранности. Домой… или куда бы вы ни захотели. Только вам потребуется энергия. Много энергии. Подойдёт тот источник, который вы нашли вчера в убежище местных.

Я машинально стягиваю с плеч рюкзак и прижимаю его к себе ближе; осколок сердца Острова всё ещё со мной, и я хочу спросить, откуда Ирис о нём знает, но Алистер опережает меня.

– Сердце Острова? Как, во имя Господа, ты…

– Я обнаружила скачок в энергетическом поле, – просто поясняет голограмма, и меня не вполне устраивает такой ответ, хотя… Я припоминаю, что такой же скачок в своё время Ирис обнаружила во мне – во время одного из моих видений. – Итак, вам нужно в лабораторию. Кратчайший путь, – Ирис проецирует карту, – лежит через горы. Так будет безопаснее, чем двигаться вдоль побережья, к тому же, если вы не уйдёте наверх через перевал вот тут, – она указывает на точку неподалёку от нашего местонахождения, – потом подъём станет невозможным без специального оборудования. Я клянусь, что там, в лаборатории, вы сможете наконец-то покинуть Ла-Уэрту.

К концу тирады Ирис выглядит совершенно поникшей.

– Ты пойдёшь с нами, мама? – спрашивает вдруг Алистер.

– Это будет расцениваться, как действие против Эверетта, – с тоской произносит голограмма. – А он запрограммировал меня так, что я не могу… Сделать ничего, что расходилось бы с его желаниями.

– А то, что ты сделала сейчас, Лея? – подаёт голос Джейк. – Разве это не расходится с желаниями Тони Старка?

Ирис качает головой.

– И да, и нет. Вы нужны ему на острове… Но он хочет безопасности для Алистера, – голограмма смотрит на него с нежностью. – И этим я воспользовалась. Мой дорогой, как бы я хотела быть частью твоей жизни, – она снова мерцает. – Должна… идти. Будь осторожен, мой сын. И помни, пусть я и не смогла стать полноценной матерью для тебя… Я всегда… Буду гордиться тем, каким замечательным молодым человеком ты вырос.

С этими словами голограмма исчезает, оставляя после себя лишь эхо последних слов в пустом бункере, а крошечный дрон падает на пол и разбивается.

– Мама!

Алистер падает на колени, касаясь пальцами осколков дрона.

– Мне так жаль, – шепчет Грейс, опускаясь рядом с ним.

– Я… Мне было всего два, когда она умерла… И…

Грейс прижимает к своей груди его голову, и он обнимает её. Я тактично отворачиваюсь, и под моим разъярённым взглядом остальные делают то же самое.

Но Алистер не собирается пользоваться мгновением уединения: он вскакивает с пола и обходит нас, двигаясь в сторону выхода.

– И мой долбанный отец, – выплёвывает Ал, – сделал её… Сделал из неё устройство. Помощницу. Слугу! В следующий раз, когда я его увижу – он за всё ответит.

В Элистель мы возвращаемся в молчании. Сумерки сгущаются, когда мы снова устраиваемся на полянке напротив дерева. Там нас ожидает Вэйрин, и мы вводим его в курс дела.

– Вопрос вот в чём, – задумчиво произносит Джейк, рисуя пальцем узоры на моей ладони, – можем ли мы доверять Лее после того, как Рурк её перепрограммировал?

– Ставлю на «нет», – бормочет Зара.

– А мне тут, вообще-то, нравится, – вворачивает ни к селу ни к городу Крэйг.

– Сколько раз ты чуть не умер за минувшую неделю? – закатывает глаза Мишель.

– Не знаю, сбился со счёта, – беспечно отмахивается Крэйг.

– Я ей доверяю, – тихо говорит Алистер.

– Да? – Джейк вскидывает брови и поворачивается к Алистеру. – Слушай, Малфой, я понимаю всю эту фигню про… – он осекается, когда я покрепче сжимаю его ладонь. На самом деле он и сам знает, что это замечание будет лишним.

Или влюблённой дуре просто хочется верить в его чувство такта.