Бессмертный город

Вдруг что-то из слов Кевина зацепило её внимание, прорываясь сквозь толщину мыслей.

— Что? — переспросила Мэдди.

— Я просто говорю, я знаю, что ты думаешь, что влюблена в него, но…

— Я не влюблена в него, — мгновенно ответила Мэдди, защищаясь. Она видела, что он вздрогнул от её тона, и сразу же стало жаль, что она не может забрать свои слова назад. Он смотрел на нее беспомощными глазами, затем пожал плечами.

— Хорошо, как я сказал, пицца внизу.

Сделав всё, что мог, Кевин встал и вышел из комнаты. Его слова значимо повисли в тихой комнате Она знала, что это было правдой, несмотря на то, что ее рефлекс отказывался признавать эти слова. Она . Влюблена. В. Него. любилаего. Могло ли быть так, что она только что совершила самую большую ошибку своей жизни?

Ее пристальный взгляд прошелся по комнате, ища любой способ отвлечь внимание, любой намек на спасение, и остановился на окне спальни. Это было знаком. Она думала о том, что Кевин сказал ей тем первым школьным утром. То, что удача собиралась изменить ей. Он был прав, горько размышляла она, он просто не понимал, что все измениться к худшему. Забавно, подумала она. Хочешь сделать как лучше, а получается как всегда. У Мэдди, конечно, было как всегда. Она не понимала, что была счастлива с дядей, который любил ее, у нее был лучший друг, и шанс на хорошую жизни. Это были больше, чем большинство людей могло пожелать. Прежде, она никогда не причиняла никому боль, и она не знала, что значит заботиться о ком-то, а затем выкинуть их столь же быстро. И она ничего не знала о собственном болезненном прошлом. Она действительно была в состоянии жить со знанием того, кем были ее родители, и что действительно произошло с ними? Если было некоторое маленькое, сладостно-горькое удовлетворение от знания правды. Ее рука потянулась и нащупала ожерелье ее матери. Когда она коснулась его, она обнаружила, что что-то тяжелое висит на ее груди около сердца. Она вытянула ожерелье из-под рубашки. Там на цепочке висело Божественное Кольцо Джекса.

На мгновение она просто уставилась на него в оцепеневшем недоверии. Все, что произошло, она полностью забыла. Она держала кольцо в руке и смотрела на его изящную красоту. Она наблюдала, как свет переливался на ее ладони, когда она повернула кольцо, грани заискрились. Это была единственная вещь, которую он хотел ей отдать и отдал. Бежали секунды, пока она боролась, чтобы сдержать нахлынувшие эмоции. Она чувствовала грусть? Да. Но это было также сожаление? И отчаяние?

Мэдди приняла решение. Он имел право знать. Хотя она никогда не могла быть с ним, даже при том, что она никогда не увидит его снова, он имел право знать правду о том, что она чувствовала. После того, что она сделала на станции, она была должна ему так много. Вставая, она порылась в своих грязных джинсах на полу, пока не нашла свой старый допотопный телефон. Она включила его, добралась до телефонной книги, и набрала номер Гвен.

Раздалось три гудка, затем она подняла трубку:

— Мэдди? — недоверчиво спросила Гвен. Её знакомый голос заставил горло сжаться.

— Привет, — отозвалась Мэдди.

— БОЖЕ МОЙ! Где ты?

— Я дома, Гвен. Хочу кое о чём попросить.

Короткая пауза на другом конце линии.

— Да, все что угодно. Что тебе нужно?

Мэдди посмотрела на Божественное Кольцо в своей руке:

— Мне нужно кое-что завезти. Как думаешь, сможешь взять машину твоей мамы и отвезти меня?

— Я не могу, — ответила Гвен.

— Оу, — сказала Мэдди. Её сердце сжалось — Тогда все в порядке…

— Но я могу отвезти тебя и вернуться до того, как моя мама узнает, пойдет?

Мэдди облегченно улыбнулась:

— Звучит отлично. Ты подождешь на улице?

Она не знала, пустит ли её Кевин, поэтому не собиралась упускать шанс.

— Нет проблем, — сказала Гвен. — Я приеду прямо сейчас.

Мэдди захлопнула телефон. Она опустила ожерелье и Божественное Кольцо под футболку и почувствовала, как кольцо стучит на груди. Роясь в ящиках стола, она нашла бумагу и ручку. Подумав секунду, она написала:

«Джекс, мне очень жаль, что я такая упрямая и невыносимая, и мне очень жаль за то, что произошло. Теперь я знаю, что ты мне нравишься так же, как и я тебе, и без тебя, я всегда буду чувствовать себя неполной. Я солгала на станции, но я сделала это по хорошей причине. Правда в том…, что я очень сильно за тебя беспокоюсь. Пожалуйста, знай это… и пожалуйста, никогда не пытайся найти меня или общаться со мной снова.

… М.»