Бессмертный грех

— У вас какая-то путаница в головах, молодые люди. — Вера Николаевна устало провела рукой по лбу. — Слушать, сопереживать, сочувствовать — это одно, а вмешиваться, навязывать свою точку зрения, призывать к чему-то — это другое.

— Не знаю, не знаю. — Гоша поерзал на стуле. — У меня несколько иные представления о дружбе. Если я вижу, что мой друг в опасности, то почему не предостеречь, не предупредить?

— В опасности?

— Да. Например, муж все узнает и выгонит… Жалко подружку-то лучшую.

— Жалко. Но лучшая подружка — взрослый человек, и она сама должна…

— Это мы уже слышали, — перебил Василий. — Не будем уходить в морально-нравственные дебри, вернемся к ее любовнику. Допустим, его внешность вы описать не можете, но скажите тогда, почему у него такая кличка?

— Не знаю. Кличку придумала она сама. А он, по-моему, полное дерьмо. Знаете, бывают такие жалкие люди, которые всю жизнь избавляются от своих комплексов за счет других. Судьбы окружающих людей их не интересуют, и им никого не жалко. Вот и Лариса попала в его жернова. Я думаю, благодаря ей он килограммов пять своих комплексов сбросил. Как же! Красивая плюс жена начальника. К тому же ради него, «прекрасного», все поставила на кон.

— Что — все?

— Счастливую, благополучную семейную жизнь. А это немало, молодые люди, совсем немало. Особенно для Ларисы. Для нее семейные ценности превыше всего.

Василий с сомнением хмыкнул.

— Да-да, не смейтесь, — повысила голос Вера Николаевна. — Она изначально была ориентирована на семью, на замужество. По мне — так слишком.

— Но решила рискнуть всем этим ради большой любви, — подсказал Василий.

— Любви? — Подруга семьи Пожарских задумалась. — Вряд ли. Страсть, минутное помешательство — так точнее. Ведь их роман начался очень стремительно, чуть ли ни через полчаса после первой встречи.

— А вдруг все-таки любовь, а? — хитро подмигнул Василий. — Я лично вообще не вижу особой разницы — любовь, страсть…

— Это ваши проблемы, — оборвала она его. — Все зависит от развития интеллекта. Страсть — довольно примитивная штука, любовь-то посложнее будет.

— Вот беда! — расстроился Василий. — Не видать мне страсти как своих ушей при моем-то интеллекте! Остается одно — греться у огня твоих любовных безумств, Гошенька. Тебе интеллект позволяет.

— А мне кажется, вам рано ставить на себе крест. — Вера Николаевна мило улыбнулась Василию. — Правда-правда, у меня глаз наметанный.

— Он так говорит, — сказал мстительный Гоша, — потому что его любимая книга «Горе от ума». Ему кажется, что книга написана про него.

Она посмотрела на Василия с уважением:

— Вы неплохо сохранились.

— Но я готов согласиться с коллегой в том, — продолжил Гоша, — что страсть любви не помеха, как и наоборот.

Вера Николаевна пожала плечами, но ничего не ответила.

— Лариса не планировала уйти от мужа?

— Конечно, нет! Лариса — не взбалмошная девчонка, она очень хорошо понимала, что слишком много прелестей ее жизни… пожалуй, почти все, обеспечивает ей Валентин.

— Брак по расчету?

— Нет, не только. Она хорошо к нему относилась. Очень хорошо.

— Но любовника все же завела.

— Это… — Вера Николаевна на секунду задумалась, — это от избытка свободного времени. К тому же, насколько я понимаю, их роман был уже на излете. Все шло к завершению. Это к вопросу о любви. И вот вам еще одно различие — страсть скоротечна, она быстро проходит.

— Она сама вам сказала, что роман заканчивается?

— Сама. Утомил он ее. Слишком требовательный оказался. По-моему, он хотел, чтобы Лариса ушла от мужа. Но она же не дура.

Василий с Гошей опять переглянулись.

— Скажите, если бы ваша подруга не боялась потерять, как вы выразились, большую часть прелестей жизни, то кого бы она предпочла — мужа или любовника? Ну так, гипотетически.

— Не понимаю, о чем вы спрашиваете. Как можно не потерять того, что обеспечивает ей муж, уйдя от мужа? Это невозможно. Все равно что продать корову и остаться при прежних надоях — три ведра в день. Нет коровы — нет и молока.

— Логично, — кивнул Гоша. — Я спрошу иначе. А если бы муж вдруг испарился, исчез, она осталась бы со своим любовником? Или все равно бросила бы его?

— Как исчез? — встревожилась Вера Николаевна. — Как испарился?

— По-разному бывает, — уклончиво ответил Василий. — Ох, по-разному!

— Дурацкие шуточки! — рассердилась Вера Николаевна. — Что за гадости вы говорите!

— Мы просто пытаемся представить себе алгоритм поведения вашей подруги, вот и все, — примирительно сказал Гоша. — Не стало мужа, и что она?

— Мне неприятно это обсуждать. Я не суеверна, но все же… Валентин — абсолютно здоровый человек, тьфу, тьфу, тьфу, чтобы не сглазить. Он проживет долго, как врач вам говорю.

— И все же, — гнул свою линию Малкин, — как повела бы себя ваша подруга, если бы… не дай бог, конечно…

— Не сомневаюсь, что ее поведение полностью соответствовало бы ситуации. Лариса — добрая девочка, она бы тяжело переживала такую трагедию.

— А потом?