Бессмертный полк. Истории и рассказы

31 дек. 1941 г. Дорогая Зина, Милочка и Лелик! Поздравляю Вас с Новым годом и желаю Вам встретить его, как можно лучше, светлее, радостнее. Желаю Вам в Новом году исполнения самых заветных дум и надежд. Желаю, чтобы скорее прошло это тяжелое время и мы бы вновь были вместе. Я встречаю новый год в одиночестве и неприглядных условиях. Отметить чем-либо эту встречу нет возможности. Ни один год, кажется, не ждали так страстно, так желанно. Но, наверное, ни одна встреча не была беднее для жителей Ленинграда. Наш институт ничего не мог для нас сделать. Единственное что – это дали нам несколько дней назад по куску конины, за что мы, конечно, очень благодарны. Я разделил её на три маленьких части. Одну сварил и съел. Уже завтра буду варить другую. Это и есть мой праздник. Больше ничего нет. Опять пока остается надежда на будущее. День 31 провел в непрерывной работе. Дежурил в институте, затем выдавали карточки. Пришел домой к 6 ч. Комната остыла, истопил печку. Но и сейчас в комнате холодно. Сижу в зимнем пальто, изо рта пар видно. Идти некуда, никто не приглашал. Решил написать вам новогоднее письмо и лечь спать. Здоровье мое немного улучшилось, только ноги еще плохо ходят, да силы в теле нет… Дела мои идут по-старому. Каждый день в институте, хожу пешком, что является большой нагрузкой. К сожалению, декан мой заболел и меня назначили исполняющим его обязанности. Обещать за это ничего особенного не обещали. Занятия теперь закончились, и началась экзаменационная сессия, но мне работы не убавилось… Лишь бы рассеялась эта черная туча, что нависла над нашим милым Ленинградом. Скоро ли это будет? Ждем все с большим желанием. Бодрость поддерживают наши сводки, но хотелось бы поскорее, народ сильно истомился и страдает…

18 апр. 1942 г. Дорогая Зина! Вот уже неделю как я лежу в городской больнице в Ессентуках, 19 марта наш институт эвакуировался из Ленинграда, поехал и я, бросив все на произвол судьбы. К этому времени я уже плохо ходил. Дорога продолжалась 21 день в теплушках и в холоде. Я еще больше ослаб. Недалеко от Сталинграда я упал, ушиб бедро и лишился способности ходить. Кое-как меня довезли до Ессентуков и положили в городскую больницу. Здесь мне лучше. Кормят прилично, тепло, кое-какой уход и лечение. Но ходить, ещё не хожу. Мучит меня желудок и нога, которая все ещё болит. Лежу на спине и одном правом боку. Сильная слабость и истощение. Когда выйду из больницы, не знаю… Целую вас всех и мечтаю увидеться. Доживу ли до этого часа?

6 июля 1942 года Любкин Дмитрий Георгиевич умер от дистрофии в Ессентуках в больнице.

Зинаида Андреевна Ткаченко

На женских плечах

Воспоминания Марии Васильевны Постновой (в девичестве Аргуновой)

Родилась 12 августа 1937 года в дер. Пруды Коммунистическорго района Московской обл. Закончила вечернюю школу, пошла в педагогический класс в Клину. По окончании стала работать учителем начальных классов во Внуковской школе, в Семеновской школе, В Александровской школе работала до 1986 года. Потом школу закрыли и работала помощником бригадира на ферме до пенсии. Имеет сына, дочь, двух внучек, двоих правнуков.

Немцы шли от Клина по направлению к Рогачево и от Покровской деревни прямо к нам в Пруды. Летели самолеты, бомбили. Мы в это время сидели в убежище, там места много было, соседи к нам тоже пришли. Как бомбежка затихла, мы решили выйти и домой сходить погреться. А наши солдаты в это время вели перестрелку с немцами. Было начало декабря. Домой пришли, на печку залезли. Вдруг мама вбегает и кричит: «Слезайте быстрее, одевайтесь теплее и бегом на улицу. Мы горим!»