Бесстрашная Игрэйн

– А какие помятые у него доспехи! – шепнула другая. – Почти как у старого Пелея, который то и дело падал с лошади.

– А шлем надо бы обтереть от пыли, – заметила третья.

Печальный рыцарь смущённо кашлянул.

– Да вы успокоитесь наконец? – прикрикнула Игрэйн так сердито, что книги отпрянули. – Мы не рассиживались на мягких полках, как вы. Мы сражались с Одноглазым герцогом, спасли дракона и выдержали битву с постовыми Осмунда.

– Ах, какой ужас! – простонала прекрасная Мелисанда. – Об этом даже слышать страшно, дитя моё. Я очень признательна этому благородному рыцарю, что он сопровождал тебя.

– Да, действительно, – прохрюкал сэр Ламорак и под сильным впечатлением поднял вверх свои свиные уши. – Это так любезно с вашей стороны, Печальный рыцарь с… мм… горы Слёз.

Печальный рыцарь снова поклонился.

– Это было для меня большой честью, – ответил он. – И удовольствием. Ваша бесстрашная дочь настроена в высшей степени по-рыцарски, даже если иногда трактует рыцарские правила немного иначе, чем я.

Сэр Ламорак и Мелисанда польщённо потупили свои свиные пятачки.

– Мой дорогой… мм… Печальный рыцарь, нам это чрезвычайно радостно слышать, – растроганно сказал сэр Ламорак.

Игрэйн пожалела о том, что уже сняла свой шлем, поскольку теперь, увы, всем было видно, что она покраснела до корней волос.

– Бертрам рассказал мне, что Альберт отразил все колдовские хитрости Осмунда! – быстро сменила тему она.

Альберт сделал подчёркнуто безразличное лицо.

– Да, признаться, это получилось у меня неплохо, – небрежно сказал он.

– А еда? – Игрэйн не смогла удержаться от этого вопроса, настолько самодовольным ей показался Альберт.

– Да-да, над этим я ещё должен работать, – буркнул он, вдруг заторопившись к выходу. – Но сейчас мне нужно нашинковать волосы и замочить их.

– Возьми конденсированный драконий пар, сынок! – крикнул ему вдогонку сэр Ламорак. – Он действует лучше, чем яд водяных змей. Я думаю, маленькая баночка у нас ещё осталась.

Книги длинной вереницей последовали за Альбертом, когда он в развевающейся колдовской мантии скрылся в подсобном помещении кабинета чародейства – комнате отвара и замешивания, как её называла Игрэйн.

Сэр Ламорак поставил свои передние копытца на подоконник и выглянул наружу, в темноту ночи.

– О, я уже с радостью предвкушаю, как наколдую этому Осмунду подходящий для него образ, – сказал он. – Как ты думаешь, дитя моё, облик таракана подойдёт или, может, превратить его в одну из этих рыб, что зарываются в ил?

– Об этом надо подумать, – ответила Игрэйн. – Но сперва я хотела бы услышать, что здесь произошло за время моего отсутствия.

– О, ничего особенного, – ответила её мать, нежно ткнув Игрэйн носом. – Осмунд досаждает угрозами и не очень удачными попытками чародейства и портит нам вид из окна этими своими шатрами. Кроме того, иногда очень мешает шум. Вчера он попытался разрушить крепость не особо удавшимся колдовским землетрясением. Башня немного зашаталась, и у пяти настенных рож отвалились носы, но в остальном всё обошлось. Этот человек отменный дурак. Он натворил бы ужасных бед, попади ему в руки волшебные книги.

– Он бы натворил, – поддакнул сэр Ламорак. – И твой брат бьётся на славу. Но дайте нам время, мы вновь обретём наши чародейские силы и покончим с этим недоразумением, от которого щетина встаёт дыбом.

– Мне очень жаль, что вы оказались гостем Бибернеля в такое неблагоприятное время, – сказала Мелисанда Печальному рыцарю, который всё ещё нерешительно топтался в дверях. – Это небольшая крепость, но мы всегда держим наготове несколько комнат для гостей. То есть если вы захотите остаться, несмотря на шум, который производит этот Осмунд…

– Благодарю вас, – поклонился Печальный рыцарь. – Я охотно останусь. Но буду спать на крепостной стене за зубцами, с вашего позволения. Только под звёздами меня не преследуют печальные сновидения.

– Ну, делайте, как вам больше нравится, – ответила прекрасная Мелисанда и задумчиво посмотрела на рыцаря. – Однако против печальных снов помогает и чай Мелисанды. Я попрошу одну из книг принести вам на крепостную стену кружку такого чая с миской печенья Альберта… которое, правда, даже на мой неприхотливый в настоящее время вкус немного суховато, – добавила она, одаривая рыцаря чарующей свиной улыбкой.

Битва волшебников

На следующее утро с восходом солнца Осмунд снова атаковал крепость. Игрэйн от страха свалилась с кровати, когда раздался шум. Заспанная и всё ещё чумазая после своего путешествия, она влезла в доспехи, налила Сизифу молока на кухне и только после этого выбежала во двор. Альберт и Печальный рыцарь уже стояли на крепостной стене позади зубцов.

– Осмундовские дурни падают в воду, у нас во рву скоро будет полно рыбы, – сказал Альберт, когда она вклинилась между ними.

Игрэйн бросила тревожный взгляд вниз, на крепостной ров.

– О боже, но ведь Сизиф не сможет отличить настоящих рыб от рыцарей, превращённых в рыб, – забеспокоилась она. – И что тогда ему есть? У нас же больше ничего нет. Кроме мышей, разумеется.