Бесстрашная магия

И им было проще думать, что один юный маг-дезертир мог все испортить, а не все главы Конфедерации десятки лет закрывали глаза на проблемы. И все старания Рочио убедить Закера оказались напрасными.

Пока мы с сестрой говорили, папа сел прямее. Он вступил в разговор с новой твердостью в голосе.

— Тогда, может, пора увидеть, хватит ли моих лет службы в Конфедерации, чтобы выступить. Чего ты хочешь достичь, Финн?

То, что он предлагал это, прогнало почти все напряжение из меня сиянием радости. Я невольно улыбнулся.

— Обратиться к Кругу, чтобы они хотя бы признали, что некоторые чары вредят магии, и прекратили дальнейшие магические атаки, пока мы не успокоим магию. Это сейчас важнее всего. Если они даже это не сделают, Лига готова разнести весть публичной демонстрацией. Круг сможет повлиять на то, сколько информации увидят люди, если быстро отреагирует.

— Я поговорю с теми, кого лучше всех знаю, первым делом завтра, — сказал папа. — И свяжусь с друзьями, которые с нами выступали за Разоблачение, чтобы были дополнительные голоса поддержки. Мы поддержим вдвоем, да?

Он повернулся к маме, которая все еще была в шоке. Она взглянула на меня снова, будто не узнавала, и моя кожа зудела от ее взгляда, но она согласно склонила голову. Может, не была готова принять, каким я стал, но все равно поддерживала меня. Этого хватало, хоть это немого притупляло радость.

— Мне нужно извиниться за свой ответ… и то, как я реагировал на твои разговоры об этом раньше, — продолжила папа. — Мы пытались научить вас стоять за то, во что вы верите, относиться ко всем в стране как к равным, но… знаю, я уходил от тяжелых разговоров с тобой после выжигания. Я говорил себе, что это из-за того, что я не хотел думать о твоей потере, но, может, дело было в том, что я обнаруживал, думая об этом. Я должен был поддержать тебя.

Горло сдавило так же, как когда мама обняла меня.

— Понимаю. Простите, что так много скрывал от вас. И… вы знаете, что мне нельзя домой, да? Если Круг хочет меня наказать, я не могу давать им шансы, пока не закончил все, что мне нужно сделать.

Плечи мамы напряглись, но она не спорила.

— Ты сильно вырос за последние месяцы, а я не успела сразу заметить, — хрипло сказала она. — Важно то, что, если тебе что-то нужно, сразу приходи к нам.

— Спасибо, — я не сразу совладал с эмоциями, глаза обжигал жар.

— А пока что, — добавила она, — я могу хотя бы нормально накормить тебя ужином?

Я замешкался. Мысль о семейном ужине впервые за долгое время была заманчивой. Рочио точно ждала меня не раньше, чем через пару часов.

— Я не должен задерживаться, — сказал я. — Не знаю, следит ли Конфед за окрестностями в поисках меня.

— Мы быстро. Еда уже готова.

Мы почти не говорили, пока ели, ведь уже было много открытий, но атмосфера была теплой, а не напряженной. Когда я отодвинул стул, чтобы уйти, вся семья встала. Мама с папой по очереди обняли меня.

Марго сжала мою руку.

— Я помогу тебе безопасно уйти отсюда. Я могу сделать хотя бы это.

Она вызвала такси, окутала меня скрывающими чарами, и мы вышли в ночь. Машина только подъехала, и мой телефон завибрировал сообщением, а потом еще раз. Марго открыла заднюю дверцу, заговорила с водителем, давая мне шанс сесть незаметно, чтобы никто не понял, что она была не единственным пассажиром.

Она села рядом со мной, и я вытащил телефон. Желудок перевернулся, когда я прочел то, что написал Луис. Я быстро набрал сообщение на экране и опустил телефон на колени Марго, чтобы она могла прочесть.

«Планы меняются. Пусть водитель высадит меня в улице от Академии».

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Рочио

Магия бросила запах дыма в наши лица, как только мы приблизились к Академии, поток тепла боролся с холодом зимы вокруг нас. Наступила ночь, пока мы учились, но тучи отражали зловещий тусклый свет.

Луис рядом со мной не выпускал из рук телефон. А потом опустил руку сбоку с утомленным видом.

— Это со всеми академиями, — сказал он. — Напали сообща. Сообщили из Хьюстона, Сиэтла и Сан-Франциско — во всех пожар.

— Разве у них не должна быть защита от такого? — спросила Ноэми.

— Один из тех, с кем я говорил, решил, что из-за поведения магии сейчас даже давно сплетенные чары могли ослабеть.

В эту теорию было слишком просто поверить. Я обняла себя.

— Есть зацепки насчет причастных к этому?

Луис скривился.

— Никто о причастности не заявил, но протестующие уже стали «праздновать», так что они могли быть вовлечены.

Пока он говорил это, до нас донеслись крики. Мы завернули за угол, и стало видно старое каменное здание. Огонь бушевал на крыше, вырывался из разбитых окон. Три пожарные машины стояли перед Академией, мужчины в форме поливали водой огонь, но он не потухал. Маги стояли среди них, пели строки, но и это не помогало. Напротив них стояла группа протестующих, махала плакатами и кричала.

— Пусть горит! — вопил один из них. — Тут нет места магии.

— Уничтожьте магов, и их враги уйдут! — добавил кто-то.