Бесстрашные

и он, однако оказываешься на кладбище, встречая самую черную ночь для каждого

родительского сердца: смерть своего ребенка. Никакая боль не сравнится с этим.

Какую надежду может дать вам история Иаира? Иисус воскресил дитя Иаира. Почему

Он не спас ваше?

Богу понятен ваш вопрос. Он тоже хоронил Своего Сына. Он больше вашего

ненавидит смерть. Именно поэтому Он ее уничтожил. В этом сила Бога, «разрушившего

смерть и явившего жизнь и нетление» (2 Тим. 1:10). Для тех, кто вверяет себя Богу, смерть — всего лишь перемещение на небеса. Вашего ребенка может не быть у вас в

объятиях, но ему хорошо в объятиях Бога.

Другие из нас долгое время находятся в положении Иаира. Вы давно отчалили в

море молитв вознесенных, но все еще не прибыли в страну получивших ответ молитв.

Вы пролили реки слез о своем ребенке — достаточно, чтобы вызвать сострадание у

любого ангела и его соседа. Иногда вам казалось, что свершение близко, что Христос

идет вместе с вами к вашему дому. Но больше у вас нет такой уверенности. Вы

чувствуете себя одиноким на этом пути, спрашиваете себя, не забыл ли Христос о вас и

вашем ребенке.

Не забыл. Он никогда не отвергает родительских молитв. Вверяйте свое дитя Богу, и в надлежащее время и в надлежащем месте Бог вернет вам его.

В середине той ночи четверть века назад я вверил свою дочь Богу. Качая ее в

недавно купленной качалке, я вспомнил, как Авраам возложил Исаака на алтарь, и

решил поступить так же. Следуя примеру долгожителя, я превратил нашу гостиную в

свою личную страну Мориа и вознес мое дитя к небесам. «Я не смогу воскресить это

дитя, — признал я, но Ты сможешь. Я возвращаю ее Тебе». То-то, должно быть, было

зрелище — папаша в пижаме вздымает своего завернутого в одеяльце младенца к

потолку. Но что-то мне подсказывает, что есть родители, которые одобрили бы мой

жест. Среди них — Авраам, Иаир и, конечно, Бог.

32

Я так быстро тону

6

Но Иисус... сказал: ободритесь; это Я, не бойтесь. Мф. 14:27

Страх перед чрезмерными трудностями

Перед полетом я выглядел как слегка постаревший Том Круз из фильма «Лучший

стрелок» — в военном летном шлеме, в летном костюме и с улыбкой, напоминающей

ломоть арбуза. После полета Круз куда-то исчез. Я был бледен, как омытый дождями

скелет в степи. Меня заносило в разные стороны — я шел с изрядным креном. Зато

изгиб моих еще недавно улыбающихся губ превратился в жесткую линию, безукоризненно прямую, как принявшая нас посадочная полоса. Отнесите эти

метаморфозы на счет шестидесяти минут воздушной акробатики на высоте в десять

тысяч футов.

Я занял место в кабине непосредственно за подполковником Томом Макклейном.

За месяц до своего выхода на пенсию он пригласил меня совершить с ним

ознакомительный полет. Приглашение дополняли:

 предполетный медосмотр (во время которого с меня сняли мерки для настройки

катапультируемого кресла);

 инструктаж по технике безопасности (во время которого я потренировался

дергать за рычаг катапультирования);

 несколько секунд зависания в креплениях тренировочного парашюта (как

имитации моего возращения на землю после срабатывания катапульты).

Вот мое обращение к департаменту ВВС по связям с общественностью: не пора ли

как-то сокращать эти разговоры о катапультировании? Оно нам в результате так и не

понадобилось. Не такое уж, кстати, маленькое достижение — ведь мы ныряли, взмывали, снова неслись вниз, временами — с вертикальной скоростью до десяти

тысяч футов в минуту. Можете себе представить поездку по «американским горкам»

без самих горок? Мы летели тандемом с другим Т-6. В какой-то момент между концами

наших крыльев было футов семь. Мне и в универсамах-то не нравится катить свою

тележку так близко от другой.

И вот что я понял за один час воздушных кувырканий:

 Пилотам ВВС недоплачивают. Понятия не имею, сколько они получают, но этого

все равно мало. Любой, кто согласен защищать свою страну на скорости 600 миль

в час, заслуживает всяческих поощрений.

 Позывные пилота написаны на затылочной части его шлема.

33

У них такие чудесные позывные: «Альпинист». «Буйвол». «Ловкач». Мне дали

позывной «Макс». Неплохо звучит, правда? Подполковник Макклейн отзывается на

обращение «БИГ-М». Так написано сзади на его шлеме. Я это точно знаю. Пятьдесят, а

то и все шестьдесят минут я только на эту надпись и смотрел. Я читал ее от начала к

концу, потом от конца к началу, считал буквы и наконец расшифровал эту аббревиатуру

— «Боже Иисусе, Господь мой». Состояние моего желудка не позволяло мне смотреть

ни на что другое. Линия горизонта ни на миг не останавливала своих скачков. Как и

приборная панель, передо мной. С закрытыми глазами тошнило еще сильнее. Так что я

смотрел на «БИГ-М». В конце концов, у этого пилота почти шесть тысяч часов налета!

Шесть тысяч часов! Он потратил больше часов на полеты, чем я — на поедание

пиццы (эта мысль пришла мне в голову, когда я начни сожалеть, что так плотно вчера

поужинал). Шесть тысяч часов! Можно сказать, восемь месяцев непрерывной небесной

вахты по двадцать четыре часа в сутки – времени хватит, чтобы 143 раза обогнуть