Кира тяжело вздохнула; мистер Коулман ранил её так же больно, как тот её первый парень, отчего она чувствовала себя использованной. В глубине душе она надеялась, что он испытывает к ней теплые чувства, не только примитивный голод естества. Она часто мечтала, как они вместе уезжают куда-то отдыхать, в какой-нибудь летний домик на берегу океана и целыми днями купаются, загорают, а ночью занимаются любовью в различных позах. Потом он ведет её на местную ярмарку и там покупает ей всякой вкуснятины, выигрывает какую-нибудь мелочь в тире и, не стесняясь, целует на глазах у всех. От фантазий её отвлек её двоюродный брат, предлагавший ей поиграть и протягивающий джойстик, хотя его глаза просто умоляли её отказаться. Кира догадалась, что это тетя Филис заставила его дать ей тоже поиграть. Она отказалась, улыбнувшись, а затем, нахлобучив на себя колпак Санты, села с парнишкой рядом и вытянула руку для селфи. После она сфотографировалась с дядей и тетей, по отдельности с мамой и папой, а затем села на место и принялась обрабатывать фотки, чтобы слить их в Инстаграм. Вдруг ей пришло сообщение от Кортни.
Сначала Кира увидела «мистер Коулман» отчего она застыла, часто моргая, а уже потом все предложение. Трясущимися руками она ответила:
И в правду, мама Кортни каждое Рождество ходила по их богатенькому району вместе с другими разодетыми в дорогие меха и кашемир соседями и пела традиционные Рождественские песни, таким же богатеньким соседям, что предпочли остаться дома, а не свалить в какой-нибудь Аспен или еще куда.
Кира поедала глазами то, что ей написала подруга. Её ладони вспотели, а сердце ускорило ритм. Теперь она знает, где тот живет, и может прийти к нему. Так сказать, как гром среди ясного неба. Трясущимися руками она набрала сообщение: Покажешь мне потом?
***
Ночью, лежа в своей комнате на полу в спальнике, словно гусеница, она читала и перечитывала их переписку, которую до сих пор не удалила, заостряя внимание на тех сообщениях, где было по минимому пошлости. Уилл мирно посапывал во сне, лежа на её кровати, когда она должна была спать на полу, правда, на двух спальниках и с одеялом, но все равно на полу. Перед тем, как пойти спать, она еще раз открыла фото мистера Коулмана, первое и единственное селфи, что он прислал ей, и долго смотрела на него, пока её глаза не стали слипаться. Тем временем Дэвид тоже смотрел её фото, последнее, где она, красиво накрашенная, сфоткала себя в своей ванной. Это была единственная фотография, которую он оставил; все остальное удалил, как и переписку. Признаться, её угроза рассказать все директору не на шутку напугала его. Но так как за ним до сих пор никто не пришел, значит, она просто блефовала, чтобы как раз-таки заставить его трястись.
— Это к лучшему, — повторил он себе вслух. — Так лучше для нас обоих.
Его взгляд вновь упал на красиво запакованную коробочку, что стояла в углу комнаты — подарок, который он купил ей на Рождество и который в итоге никогда не отправит, а оставит себе как напоминание о запретной связи.
7
— Ты была права, — произнес он. — Я не имел права указывать, что тебе делать, я не твой родитель. И не твой бойфрэнд. Я всего лишь твой учитель математики. Я хочу сказать… — Он запнулся и, зажмурившись, потер переносицу. — Я хочу сказать, что вся эта история. В общем, все, что произошло между нами…