Бестиарий Грейвза (СИ)

От домовладелицы сестёр Голдштейн он получил лишь одну полезную информацию – если Куинни на свидании в людном месте, переполненном не-магами, то неудивительно, что она не отзывалась. Ни патронусы, ни совы не доставляли сообщения на глазах обычных людей, чтобы не нарушить Статут о секретности. То есть, младшая Голдштейн пропадала неизвестно где, и у Грейвза не было ни малейшей возможности сообщить ей о случившемся.

Прекрасно, просто прекрасно. Святые драконы!

Тина уже пару раз успела справить малую нужду прямо на шикарный чёрный плащ начальника. Грейвз, конечно, всё высушил, но его преследовала навязчивая мысль, что от них исходит запах кисловатой детской мочи.

И именно поэтому в коридорах Конгресса все попадающиеся им на пути волшебники расступались, как воды Красного моря перед Моисеем в религии немагов. И удивлённо смотрели на них тоже именно поэтому. Ведь не было ничего странного в главе департамента магического правопорядка, шедшего со спящим младенцем на руках. Видит Морриган, в этой жизни он попадал в куда более нелепые ситуации.

Дверь его кабинета была приоткрыта, что сразу вызвало волну неприятной тревоги. Он аккуратно, стараясь не разбудить малышку-Тину, вынул из кармана палочку и, выставив её перед собой, быстрыми движениями распахнул дверь и нацелил кончик на фигуру, сидящую в кресле за столом. В следующую секунду он убрал оружие обратно в карман, ругаясь про себя. Нежданным посетителем оказалась мадам Президент.

- Серафина, - всё ещё немного нервно выдохнул он. Пиквери смотрела на него очень заинтересованным взглядом. На него, затем на младенца, затем снова на него.

- Стоит потерять тебя из виду на пару часов, как ты обзаводишься ребёнком, - уголком губ, едва заметно, улыбнулась Пиквери. – Только не говори, что это твой, а ты до сих пор ничего не рассказал мне.

Кажется, вся ситуация её изрядно забавляла.

- Упаси Мерлин, - нахмурился Грейвз. Как такое вообще могло прийти ей в голову? – Это аврор Голдштейн.

Заявление заинтересовало мадам Президент настолько, что она встала и подошла вплотную, внимательно вглядываясь в спящего младенца.

- Проклятье? Зелье? Это можно обратить? – не сводя глаз с очаровательных пухлых щёчек, поинтересовалась она.

- Зелье, - мрачно ответил Грейвз. – Колдомедики говорят, что обратить можно, но не говорят когда.

Пиквери лишь коротко кивнула, теряя интерес к мирно спавшей аврору Голдштейн.

- Отчего ты сам с ней возишься? Где её сестра?

- Не можем найти, - недовольно поджал губы Грейвз.

- Ох уж эти сёстры Голдштейн, - криво усмехнулась Пиквери, подойдя к окну и рассеянным взглядом изучая пейзаж серого мегаполиса. – Без них наверное было бы совсем скучно жить.

Грейвз не мог с ней не согласиться. Повисло короткое молчание. Аврор раздумывал, как исхитриться и уложить младенца на софу, при этом не разбудив её.

- Сейчас перерыв в слушании по твоему делу, - прервала молчание Пиквери, не сводя взгляда с шумного Манхэттена.

Грейвз молчал, ожидая, что она скажет дальше, но мадам Президент замолчала.

- Совсем плохо? – осторожно поинтересовался он. Грейвз не был уверен, желает ли знать ответ. Губы Пиквери скривились, будто она съела что-то горькое, и теперь никак не могла избавиться от противного привкуса.

- Подняли вопрос о казни.

Грейвз растерянно заморгал, глядя на вышитый золотистым узором тюрбан на голове госпожи Президент. Вот к такому он готов не был. Отставка – заслуженно, но казнь?

Тина в его руках причмокнула пухленькими розовыми губками. Никто не торопился прерывать воцарившееся молчание.

- Но этого не будет, - неожиданно злым голосом заявила Серафина. – В конце концов, я Президент. Я им не позволю.

Грейвз раздумывал, стоит ли благодарить её за поддержку, или же лучше пока промолчать, но она уже развернулась, и, не взглянув на него, ушла прочь, мягко прикрыв за собой дверь, чтобы не разбудить ребёнка.

Тина всё равно проснулась. Большие карие глаза посмотрели на босса со счастливой приязнью. В следующее мгновение по животу и ногам Грейвза растеклось знакомое тепло.

Ещё неизвестно, кто из них двоих более невезуч.

***

Грейвз старался игнорировать возню Тины и даже подписал пару отчётов, но через полчаса громких недовольных воплей сдался. Подхватив горько плачущую девочку на руки, он направился в общий зал. Мужчина надеялся, что там будет хоть кто-то из его авроров-женщин. И что они знают, как обращаться с детьми. Хотя в последнем он очень сильно сомневался.

Но, хвала Морриган, ему повезло. Женщин в зале не было. Не было вообще никого, кроме Карибу и аврора Канга, который брал у неё показания. Он задавал вопросы, а перо-самописец резво скакало по пергаментному свитку, фиксируя допрос.

Карибу умела обращаться с самыми разными животными. А животное, младенец – разница, по сути, невелика.

- Она же хочет есть! – возмущённо воскликнула Карибу, укоризненно глядя на Грейвза. Тот почувствовал себя в крайней степени неловко. И как он должен был об этом догадаться, если Тина не могла говорить?

Почему никто ещё не изобрёл переводчика с младенческих криков?