Бестиарий. Книга странных существ

Пустой холодный дом. На втором этаже стучит оконная рама — всё забываю починить. Кэтрин когда-то просила, но теперь смысла нет. Теперь всё потеряло смысл.

— Ты готов?

Я медленно кивнул. Какая разница, как. Главное, что будет дальше. А дальше… кто знает, что будет… там?

Тени не убийцы. Они мусорщики. Старьевщики. Последователи энтропии, они забирают только старый хлам, только то, что больше не приносит радость.

Но иногда, очень редко, они забирают и людей. Тех, кто устал от жизни. Тех, кому больше не нужна жизнь.

Тень протянула руку, обтянутую черной перчаткой. Тонкая кисть, длинные пальцы. Интересно, какая она на ощупь? Говорят, что под черным балахоном прячется скелет. Голые кости, череп, дьявольский огонь в пустых глазницах, даром, что в капюшоне ничего не видно — только темнота. Бессмысленная, как и вся наша жизнь.

— Подожди… — я отдернул руку. Тень не шелохнулась. — Подожди, мне надо… только… попрощаться.

Тень медленно опустила руку.

Я рванул в дом, вверх по лестнице, в спальню, к столику, на котором лежал пистолет и… фотография, обтянутая черной ленточкой. Кэтрин. Моя дорогая милая Кэтрин.

Тень неслышно вошла в спальню, остановилась позади меня.

— Да, — прошептал я. — Забирай. Я готов.

Тень кивнула, развела руки, словно пытаясь заключить меня в объятия, и…

Яркий свет ударил в глаза, ослепил, ворвался огненной волной, сжигая всё, что хранилось глубоко внутри. Сжигая и очищая.

А потом я проснулся.

Тень ушла. Я глубоко вдохнул, чувствуя, как свежий воздух заново наполняет грудь.

За окном светило яркое весеннее солнце, чирикали птицы, и где-то далеко раздавался веселый детский смех.

В комнате ничего не изменилось, только…

Фотография исчезла.

Наши все тридцать (очевидец Наталья Федина)

В Невервилле вновь заварушка: по сообщению шерифа, в парке разбушевались деревянные людоеды. Есть первая жертва: от анонимуса остался лишь зеленый парик. Эй, я серьезно, не ходите нынче в парк, опасно!..

(радио Мбонга, программа «Невервилль-ньюс»)

Никто не в курсе, как мисс Сейфирд появилась в городке. Видимо, жила здесь всегда. Любой в Невервилле знает эту почтенную леди, по утрам бредущую к зеленщику с ручным вараном на поводке. Она выглядит такой немощной! Но по ночам в ее большом доме на Рю де Сад бывает жарко.

Бьются о стены тени, звон колокольцев сменяет шипенье варана «о-ши-бись, не по-жа-ле-ешшшь». Мисс Сейфирд, как одержимая, скачет на кровати, размахивая пеликаньим боа. Стать красивым в Невервилле так просто: достаточно заглянуть к мисс С. на вечеринку. Здесь всяк становится хорош собой: у щуплого посыльного вырастают мышцы, у бледного клерка бронзовеет кожа, и только глаза пустеют и блекнут. Но роскошное тело взамен никчемной душонки, одна безумная ночь вместо десятка скучных лет — разве не выгодный это обмен?

О, Невервилль, рваная дыра в сердце Штатов, столица скрытых страстей, и мисс Сейфирд — ее королева. Когда тебя сжирает пламя, когда не ясно, наступит ли завтра — это и есть настоящая жизнь. Отчаянные головы со всей Америки летят сюда, чтоб сгинуть, а мисс Сейфирд лишь помогает немного ускорить процесс.

В Невервилле недолго помнят об исчезнувших чужаках.

Если никто долго не откликается на безмолвный зов, мисс Сейфирд выходит на охоту сама.

Ручной варан прикусывает лодыжку, предупреждая: на пути — изогнутая ветка, похожая на змею. Мисс Сейфирд ненавидит дерево. Гадалка предсказала: оно принесет леди смерть. Мисс С. не верит в эти глупости, но в ее доме нет ничего деревянного.

А вот и жертва: прямо под табличкой No smoking дымит папироской морячок в смешной панамке. К верхней губе прилипла арахисовая шелуха, большие уши на солнце нежно просвечивают розовым. Мимо проходит одна из девочек Мадам, а он даже не оглядывается: курит, улыбается своим мыслям. Простой парень, слишком простой для Невервилля. Как его занесло в наши прерии?

— Сынок, поможешь старой леди? — мисс С. протягивает юнцу корзину с овощами.

— Есть, мэм! Покажете курс? — морячок улыбается открыто. — Я нездешний, проездом.

Мисс Сейфирд близоруко щурится. Полы ее черного плаща взлетают, как крылья ската.

Блямз — с лязгом захлопывается дверь. Щщщ — скотч спеленывает моряка.

— Поигра-аем! — в голосе мисс Сейфирд звон колокола, лай вервольфов, хруст человеческих костей. — Зови меня Манта. Сейчас ты станешь… станешь…

Варан шипит, скотч врезается в тело, но больше ничего не происходит.

— Мэм, не хочу вас обидеть, но странные у вас шутки! — морячок пытается сберечь фасон.

Мисс С. растеряна. Она делает то, чего обычно не требуется, чтобы превратить гостя в пластит: меняется сама. Она больше не смешная старушка, она горячая штучка с лицом невинным и порочным одновременно. Она жадно шарит рукой в паху морячка, но тот лишь отдергивается.