Бестиарий спального района

— Славочка! — заныла она. — Беда, Славочка! Мама к ведьме ходила!

— Чего?! — изумился Славик. — К кому?!

— К ведьме! К настоящей! Вернулась, говорит: «Пусть теперь вешается твой подонок, на него сейчас порчу наведут, мало не покажется!»

— Да вы там все с дуба рухнули! — заорал Славик. — Вас в дурдом всех надо!

Галка заплакала:

— Славочка, а мне-то что делать?

— Слушай. — Славик стиснул зубы, потом заговорил медленно и отчетливо: — Мне эти ваши проклятия по барабану, поняла? А ребенок, может, еще и не мой. Отвалите от меня. Ясно?

Галка перестала плакать.

— Вот, значит, как? — В ее голосе послышалась угроза. — Ну-ну. Смотри, не пожалеть бы тебе! Мама эту ведьму давно знает, там все по-взрослому!

— Слышь, отвали, — отчеканил Славик. — Я в ваши дела не суюсь. Не звони мне больше.

И нажал «отбой». Глотнул пива, вытер со лба пот — надо же, как достали, прямо взопрел.

— Молодец, конечно, — прокомментировал Михалыч, закуривая. — Мужик. Только неправильно разговаривал. В таких случаях не надо людей посылать.

— Как меня все это, блин, достало, — процедил Славик. — Прикинь, а? Звонит, говорит: «Маман к ведьме ходила, тебе, значит, труба, порчу на тебя наведут».

— Круто, — засмеялся Михалыч.

— Что смешного-то? — насупился Славик.

— Да пронесло тебя, пожалуй.

— Пронесло?

— Ну да. Раз теща твоя — да не злись, шучу! — раз она не к ментам пошла, а к какой-то ведьме, значит, дура дурой. А ты, стало быть, фартовый пацан. Прет тебе. Все к лучшему, мой юный друг. Можешь расслабиться. А этих, — Михалыч кивнул на «нокию», — тогда так и посылай. Подальше.

Славик глотнул пива. И правда — сделалось полегче.

Мобильный зазвонил снова. Теперь номер даже не определился.

— Тебе сказано: отвали! — рявкнул в трубку Славик. — Забудь этот номер!

— Вячеслав? — Голос женский, но совершенно не Галкин.

— Я, — осторожно подтвердил он.

— Нам надо поговорить, — сказала женщина. — Совсем недолго. Как вы на это смотрите?

— А это… а вы кто?

— Это по поводу Галины, — сухо сообщила собеседница.

«Маман подключилась», — поежился Славик. Но вспомнил, что он мужик и что Михалыч такую линию одобрил, а Галкину маман обозвал дурой.

— Не знаю никакой Галины, — заявил Слава. — Чего вы ко мне пристали? Не буду я ни с кем ни о чем разговаривать!

Михалыч одобрительно кивал.

— Будете как миленький, — отрезала маман. Или не маман? Что-то знакомый вроде голос… — Я всего только спросила, как вы на это смотрите. Плохо смотрите — тем хуже. Для вас.

— А вы еще найдите меня, — засмеялся Славик и дал отбой. — Свалить, что ли? — пожаловался он Михалычу. — В Турцию махнуть…

— В Турцию можно, но несколько позже, — раздалось вдруг из-за его спины.

Славик обернулся. Перед ним стояла старомодно одетая тетка, похожая на… Блин! Точно, ее это голос в телефоне был! Славик даже протер глаза. Как же ее зовут-то?

— Ангелина Яковлевна? — спросил он, автоматически вскакивая.

— Садись, Черепанов, — разрешила тетка, занимая свободный стул. — Это я сейчас звонила. Поговорим, а потом поедешь, куда собирался. Или не поедешь.

Славик беспомощно посмотрел на Михалыча. Тот рассматривал Ангелину Яковлевну внимательно, без улыбки. На душе у Славика стало тревожно.

2

Музыка в зале на мгновение стихла и тут же грянула вновь. Теперь «Рамштайн». Но Ангелину Яковлевну это не смутило.

Славик вспомнил: вот всегда так. Как, бывало, ни галдели в классе, как ни гремел музон на школьных вечерах — Ангелина даже не напрягалась, чтобы перекрыть шум. Каждое ее слово, сказанное вроде бы негромко, звучало отчетливо и ясно. Русский язык и литература, что уж. Лет пятьдесят, наверно, преподавала. Это сколько ж ей сейчас? На вид-то не поймешь, то ли сорок, то ли восемьдесят…

Славик переводил взгляд с Ангелины на Михалыча и обратно и тосковал. Сильны, оба сильны, хочется подчиниться. А дома — мать, тоже сильна. Когда ж свобода-то будет? Хорошо хоть, бате всё до фени…

Размышляя так, он пропустил начало беседы, а когда очнулся — изумился: Ангелина сухо требовала, чтобы Михалыч куда-то ушел. На время или насовсем, этого Славик не понял, уловил лишь, что она Михалыча гонит — типа ей с Черепановым надо один на один, — а Михалыч, значит, развлекается. Ну, это пока развлекается, в глазах-то у него такое мелькает… Славик этот взгляд уже неплохо знал.

Но училка еще и угрожала.

— Не медлите не секунды, молодой человек, — сухо сказала она. — Это в ваших же интересах.

Михалыч хохотнул:

— Родителей вызовете?

— Иронию оставьте при себе. Ваши родители совершенно ни при чем, да и вы ни при чем, поэтому мне не хотелось подвергать вас действию проклятия, но может случиться так, что придется. Гарантирую: вы пожалеете, что не послушались.

— Круто! — воскликнул Михалыч. — Проклятие учительницы. Я сейчас уписаюсь со страха.

— В данный момент я не учительница, — бесстрастно сообщила Ангелина Яковлевна. — Я на пенсии. А вот мои экстрасенсорные способности остались при мне. Именно это я и пытаюсь вам объяснить.