Бестиарий спального района

— Ясновидящая? — Михалыч затянулся сигаретой, выпустил струю дыма в сторону собеседницы. — Баба Ванга? По совместительству — порча, приворот, сглаз? И как платят, нормально? На метле летаете? Права есть?

Да уж, ясновидящая. В школе все знали: от Ангелины ничего не скроешь, насквозь видит. О чем мечтаешь на уроке, и то знает. Блин, а уж как вперится в тебя, так мурашки по коже бегут и морозец, странный такой, пробирает.

Славику вдруг стало жалко старую учительницу. То ли расчувствовался, то ли опьянел, но стыдно стало смотреть, как безжалостно издевается над ней Михалыч.

— Пойдемте, Ангелина Яковлевна, — сказал Славик. — Давайте я вас на воздух выведу… подышать… а то тут видите, дым какой…

— Сидеть, — хлестко, прямо как в школьные годы, скомандовала училка.

Ну вот, загоревал Славик, так и есть, командует. Ладно, пусть. Сейчас Михалыч ей…

— Ух ты! — притворно восхитился тот. — Ловко! Умеете, умеете… Чтобы, стало быть, клиент видел, что почем… а уж терпила-то тем более… Браво, браво. А позвольте поинтересоваться, мадам, кому отстегиваете?

— Вы о чем? — холодно осведомилась Ангелина Яковлевна.

— Да будет вам, коллега! — скривился Михалыч. Он перегнулся через стол и заговорил совсем другим тоном: — Слышь, кончай фуфло гнать, перхоть старая. Кому башляешь? Управдомше? Две овцы пергидрольные… Не брали тебя пока за сиськи дряблые, а? Покрывает тебя подружка твоя, да? А хочешь, к тебе менты заявятся? Маски-шоу желаешь? Как? Прямо во время сеанса, а? Ментов тоже гипнотизировать будешь, мандень гнилая?

Славик похолодел. Стыд-то какой, блин, блин, блин! А с другой стороны, пытался сообразить он, лихорадочно припав к кружке, Михалыч-то как раз его защищает! Эх, в пятом классе куда проще все было…

— Молодой человек, — спокойно и даже как-то благожелательно произнесла тем временем Ангелина Яковлевна, — вы мне надоели и к тому же ведете себя непозволительным образом. Это, безусловно, заслуживает наказания. Но в каждом подобном случае я даю виновному один шанс. Только один. Сейчас вам следует осмысленно извиниться и оставить нас с Черепановым наедине. Считаю до трех. Раз.

Михалыч махом допил из кружки пиво, поднялся, громко рыгнул, обошел стол и навис над учительницей:

— Давай, божий одуванчик, считай. На счет «три» я тебя провожу до двери.

— Два.

— Получишь от меня легкого пенделя и полетишь к своей управдомше, поплачешься.

— Три.

Ангелина Яковлевна неторопливо повернулась. Славику на мгновение померещилось, что кисть левой руки у нее сменилась небольшими, но устрашающими вилами. Он тряхнул головой, глюк исчез.

— Пошла, пошла! — прикрикнул Михалыч. — Цигель-цигель, ай-люлю!

Ясновидящая дотронулась до него пальцем. Просто дотронулась. Просто пальцем. До живота.

Михалыч с глухим стуком рухнул в проход между столиками.

— Напился, что ли? — крикнул кто-то из зала.

— Да-да, молодой человек перебрал, — хладнокровно подтвердила Ангелина.

— Так на воздух его!

— Не беспокойтесь, — ответила Ангелина, — сейчас он придет в себя и отправится… подышать… Нет-нет, спасибо, мы сами его поднимем!

Славику стало невыразимо страшно. Это был не тот приятный страх, какой накатывает, когда смотришь ужастик — там только нервы щекочет, — а страх настоящий. Безысходный и какой-то… липкий, что ли.

— Что… что… что вы с ним сделали, Ан-Ан-Ангелина Яковлевна?

— Прежде всего, Черепанов, помоги мне усадить твоего знакомого за стол, — распорядилась учительница. — Он достаточно тяжел, мне одной трудно.

Вдвоем они подняли Михалыча, пристроили на стуле.

— Придерживай, чтобы не сползал, — велела Ангелина. — Некоторое время он будет не в состоянии даже сидеть самостоятельно. Система Ху Ванчоу, — сообщила она. — Восьмой век нашей эры. Изложен в нескольких трактатах по… впрочем, Черепанов, подробности тебе мало что скажут, ты вполне заслуживал своих троек. Вкратце: название этого приема можно перевести как «Поцелуй бездны». Активизация определенных энергетических центров человека дает эффект, сходный с сильным алкогольным опьянением. В частности, временно утрачивается возможность контролировать собственные движения. Это версия «лайт», дыхание сохраняется; в классическом варианте оно пресекается, однако летального исхода твой знакомый не заслужил. Хотя он и плохой человек. Полагаю, именно он сбил тебя с толку.

Славик совсем взмок. Все перевернулось с ног на голову. Мало того, что школьная учительница оказалась ведьмой, она теперь еще и каратистка? Или даже хуже? Как Ума Турман в «Килл Билл»! Блин, куда там, круче Умы — той-то пять ударов понадобилось, а тут один, да и не удар, а так, не пойми что!

Уй! Этак, глядишь, сантехник окажется каким-нибудь зомби, а таджик-дворник — стариком Хоттабычем…

В голову долбило: сваливать, подальше от всего этого! В Турцию, в Турцию!

— Черепанов, — строго сказала Ангелина Яковлевна, — я тебе уже объяснила: никаких Турций, пока мы с тобой не поговорим. Ты меня понял?

3