Бесценное сокровище

– У меня и сомнений никаких нет. Когда мы закончим все работы, клуб и казино дадут сто очков вперед всем конкурентам.

– От скромности вы не умрете.

– Нет-нет, не умру.

Его нахальство было поразительным, но по крайней мере помогало ей не так остро ощущать его присутствие.

– Так что теперь имейте в виду это название, когда будете разрабатывать декор.

– Вы хотите, чтобы во всем присутствовала одна сквозная тема? – Переход к чисто деловым вопросам принес Лие огромное облегчение.

– Может быть – да, а может быть – нет. Но я для этого вас и нанял. Я жду от вас таких идей, от которых у наших клиентов глаза на лоб полезут.

– С клубом будет легко, – сказала Лия, разворачивая масштабный чертеж. – Здесь нет никаких конструктивных сложностей, и планировка годится такая как есть.

– Хорошо. А идея моих апартаментов?

– Она не очень удачна, если вы все еще думаете сделать для этого надстройку наверху.

– Я так и знал, что вы это скажете.

– Правда, мы можем выйти из положения так: установить в той угловой комнате ванну и разобрать перегородку между двумя соседними кабинетами.

Дэлтон потер подбородок:

– Возможно, я повременю с этой затеей, пока не выяснится, как у нас с деньгами.

Ничего не ответив на это, Лия заглянула в план парохода и снова подняла глаза на Дэлтона. Он нахмурился:

– Только не говорите мне, что и тут есть проблемы.

– Проблем нет, но я настоятельно рекомендую камбуз перенести в другое место, а здесь устроить кафе-экспресс.

У него отвисла челюсть.

– И это, по-вашему, не проблема?

– Ну разве что самая незначительная. Она решается сравнительно легко. Кроме того, при казино такая большая кухня не нужна – ведь вы хотите, чтобы посетители шли обедать в клуб. А в казино требуется место, где можно перекусить на ходу, не отрываясь надолго от игры.

Дэлтон промолчал.

– Вижу, вы не в восторге. По-вашему, идея неудачная?

Он подался вперед. На его чеканном лице появилось выражение столь неприкрытого чувственного желания, что, по всей вероятности, он сам не сознавал, насколько оно красноречиво. Но она-тo это сознавала.

– Да что вы! По-моему, идея грандиозная. Действительно…

Зазвонил телефон, и Дэлтон прервал речь на полуслове. Он чертыхнулся, достал из кармана миниатюрную трубку сотового телефона и отозвался.

Пока он слушал, вид у него становился все более хмурым. Потом он передал трубку ей. На этот раз помрачнела Лия.

– Это ваша мать.

У Лии дрогнула рука.

– Мама, в чем дело? – спросила она испуганно.

– Коти жалуется, что живот болит, и зовет тебя.

Лия слышала растерянность в голосе матери.

– Дай ему трубку, я поговорю с ним.

– Он в спальне. Все время плачет.

– О Господи, – пробормотала Лия. – Ладно, пусть потерпит, я сейчас приеду.

– Какие-нибудь неприятности?

Лия откинулась на спинку стула и потерла виски. Голова начинала болеть, а сейчас это было совсем некстати.

– Коти плачет: у него живот разболелся.

– На вас поглядеть – так можно подумать, что вы ему не верите.

Лия вскинула голову. Неужели у нее все на лице написано? Или этот человек просто видит ее насквозь?

– Все может быть. Он ведь тоже почти не спал: мне пришлось разбудить его среди ночи и отвезти к бабушке.

– Понимаю, для ребенка это тяжело. Так что поезжайте и заберите его.

– Вы не против?

– Я же сам вам предложил. Если у него ничего серьезного – везите его сюда. Я покажу ему колесный пароход, это должно его взбодрить.

Лия остолбенела от изумления.

Дэлтон хмыкнул:

– Если у меня нет своих детей, это не значит, что я готов их всех перетопить.

– Если вы уверены, что он не помешает…

– Уверен, уверен. Поезжайте.

* * *

Вот так-то – он это сделал. Он взял быка за рога. Он нашел способ познакомиться с сыном. Внезапно Дэлтон вздрогнул. В эту дверь с минуты на минуту войдет его сын. Его плоть и кровь.

Господи! Что он скажет этому мальчику? Он не знал, о чем можно беседовать с малышами. Что, если Коти сразу невзлюбит его? Не имеет значения. Сейчас требуются деньги, а не детские симпатии.

Стоп, Монтгомери, сказал он себе. Так было вначале, а теперь все по-другому. Он не просто хотел видеть мальчика, которому они с Лией дали жизнь, – он хотел, чтобы сын полюбил его… Кто бы мог поверить: Дэлтон Монтгомери размяк!

С бьющимся сердцем он смотрел на дверь. И ждал.

Через пятнадцать минут вернулась Лия, ведя за собой улыбающегося Коти. Но улыбаться он начал совсем недавно. Стоило ей войти в дом Джессики, сын тут же перестал хныкать. Лия прекрасно понимала причину его капризов: то была попытка привлечь ее внимание.

Первое ее побуждение – хорошенько отшлепать его – быстро улеглось. Причина мнимой болезни была совершенно ясна. Сын скучал без Руфуса, да к тому же он чувствовал, в какой тревоге пребывает она сама. Однако для порядка она пожурила Коти за притворство и заставила его извиниться перед бабушкой.

А сейчас Коти, раскрыв рот, глазел по сторонам. Желание хорошенько встряхнуть сына боролось в Лие с желанием крепко обнять его.

Когда они вошли в офис, Дэлтон стоял у окна.

– Мы вернулись, – робко сказала Лия.

Ей было неловко. Что ни говори, рабочий объект – не место для ребенка. Но ведь Дэлтон сам предложил, чтобы она привела малыша.