Бесы Черного Городища

Если прибавить к тому, что при уголовном сыске имелись собственный парикмахер, гример и обширнейший гардероб всевозможнейшего форменного, штатского и дамского платья, то можно представить, с какой серьезностью относился Тартищев к розыскной работе и сколь много требовал от своих сотрудников. Но справедливости ради следует заметить, что к себе самому Федор Михайлович относился с неменьшей строгостью. И поблажек себе тоже не делал. И сейчас, после женитьбы на Анастасии Васильевне и рождения сына Сережи, которому пошел уже второй год, он испытывал немалые трудности, чтобы сохранить мир и спокойствие в своем разросшемся семействе...

Впрочем, и Алексей, и Иван относились к тем агентам, которые хотя и ворчали порой на начальство, но понимали, что в случае опасности Федор Михайлович не станет отсиживаться за их спинами и никогда не свалит собственную вину на подчиненных... И то благоволение, которое Тартищев иногда им выказывал, чаще всего выходило им боком. Сами судите...

Кому чаще всего доставались трудные и опасные задания? Конечно же, старшим агентам Вавилову и Полякову! А кому больше всех влетало по первое число и даже по последнее? То-то и оно! Кто больше тянет, на том и везут...

Так что случай с Полиндеевым друзья восприняли поначалу как легкое развлечение. Но одно дело разрабатывать операцию на бумаге в стенах родного кабинета, другое - осуществить ее на практике, так сказать, на пленэре.

И что хорошего находят в этом занятии художники, проводящие многие часы за этюдником? Неужто их не одолевают комары и прочая кровососущая дрянь? Так думал Алексей, тщетно пытаясь разогнать рукой тучи вьющихся над ним комаров. А они с каждой минутой, проведенной сыщиками вблизи озера, становились все агрессивнее. Берега покрывали густые заросли камыша и рогоза, а само озеро было изрядно загажено любителями пикников. Вблизи него давно уже никто не отдыхал, о чем свидетельствовали жалкие руины: остатки купальни и лодочной станции, поэтому комаров можно было легко понять - давненько они не ужинали с таким аппетитом.

Измученный битвой с комарами, Алексей вздохнул с облегчением, когда раздался долгожданный цокот копыт и среди деревьев показалась легкая коляска, на которой Карп Лукич Полиндеев пожаловал на встречу с "экспроприатором".

Он оставил экипаж возле развалин купальни и направился в сторону пня. Остановившись рядом с ним, купец нервно огляделся по сторонам и, сняв котелок, обтер лысину и лицо большим носовым платком. Затем стал прохаживаться взад-вперед по поляне, покручивая в руках трость и то и дело оглядываясь на темнеющую вдали чащу соснового бора.

Лицо его перекосилось от страха еще с того момента, когда он сделал первый шаг из коляски на траву. Алексею казалось, что он слышит, как зубы спиртозаводчика выбивают чуть ли не барабанную дробь. Руки Полиндеева заметно тряслись, да и по поляне он ходил, словно изрядно выпивший человек: покачиваясь и спотыкаясь о невидимые в траве камни.

Наконец Карп Лукич вынул из жилетного карманчика часы, посмотрел на циферблат и щелкнул крышкой. Иван в тот же миг приложил ладонь к губам и очень похоже закрякал уткой. Купец оживился, лицо его вмиг повеселело. И он довольно бодрым и стремительным шагом направился к одному из деревьев и остановился в его тени. То есть старательно исполнил все, что от него требовалось после получения сигнала от сыщиков. Обретя доказательство близкого присутствия полицейских, Полиндеев, несомненно, воспрянул духом и принялся расхаживать под деревом, насвистывая мотивчик из модного в прошлый театральный сезон водевиля. Котелок он сдвинул на затылок, руки с зажатой в них тростью заложил за спину. Сгорбленная было спина выпрямилась, приличных размеров живот воинственно выпирал вперед.

Время тянулось, прошло не менее получаса, но жулик не появлялся. Иван и Алексей уже начали многозначительно переглядываться и делать понятные только им знаки: кажется, злоумышленник сегодня не покажется, видимо, почуял что-то неладное или, того хуже, обнаружил засаду. Спиртозаводчик тоже мало-помалу утратил свой самоуверенный вид и стал все сильнее нервничать, впрочем, своего поста не покидал, а Иван все оттягивал и оттягивал тот миг, когда должен был подать сигнал о возвращении Полиндеева к коляске.

И тут совершенно неожиданно из кустов вынырнула щуплая фигурка. Это был мальчишка по виду лет четырнадцати-пятнадцати. Голову его прикрывала широкополая, смахивающая на дамскую шляпа, лицо пряталось за черной маской, а сам он кутался в какую-то длинную и изрядно выцветшую хламиду.

Он быстрым шагом пересек поляну, подошел вплотную к застывшему как мраморное изваяние купцу и рявкнул деланым баском:

- Конверт!