«Бесы» вчера и сегодня

«Не сфальшивил ли он (Достоевский), представив Россию какой-то надужной и одержимой „бесами“? Есть у неё свои язвы, свои болезни, являются среди русского общества Каракозовы, Нечаевы и им подобные… Мы спрашиваем только одно: дают ли право эти Каракозовы и Нечаевы заподозрить всё общество в серьёзной язве и заразе? Не суть ли они проявления лишь местной болезни, болезни только некоторых членов?»

То есть рецензент повторяет ставший традиционным упрёк писателю в том, что он из-за ничтожного явления обвинил в болезни всё общество. Этот же анонимный автор, обвинив Достоевского в клевете, замечает:

«…весь роман „Бесы“ есть не что иное, как рассказ о деле Нечаева с описанием всего того, что произошло в парке Петровской академии. Но и тут мы не понимаем, из-за чего хлопотал автор. Пока он писал роман, всё дело успело уже выясниться на суде с такими подробностями, о которых автор не имел и понятия, так что стенографический отчёт тут лучше всякого романа.

И выходит, что роман „Бесы“, явившийся неизвестно для чего, является вещью просто бесцельной. Автор ответит, что он хотел осмеять всех этих нигилистов и заговорщиков, которые беспокоят общество. Да, это дело полезное, но осмеять более того, как на суде осмеял сам себя Нечаев, едва ли уже возможно».

Тут мы видим одно из часто повторяющихся противоречий, которое поражает не только при сравнении разных рецензий на роман, но порой даже и одной и той же. Писателя упрекают в клевете, искажении действительности, — и здесь же утверждают, что он написал стенографический отчёт с судебного процесса. Похоже, эти критики видят в романе клевету не на конкретное явление, а именно на общественное устройство современного им государства. Они недовольны, прежде всего, тем, как писатель изобразил официальную дворянско- самодержавную Россию.

Нередко мы видим в рецензиях явное непонимание «продвинутым» обществом процессов, которые происходят в России, их авторы не хотят видеть слишком тяжёлое положение низших, да и средних классов, которые уже не хотят мириться с несправедливостью, со слишком явным неравенством и угнетением. Журналисты, критики, находящиеся, как говорится, на переднем фронте информационной и политической жизни, не замечают, что в стране постепенно зреют силы, готовые вступить в борьбу против этой несправедливости, за улучшение положения народа. Не видят, не понимают, что Достоевский, хорошо знающий о ситуации в самых разных слоях населения, пытается в художественной форме, исподволь, показать происходящие в России революционные процессы, и не только среди молодёжи. И в то же время своим романом он хочет предупредить, что надо быть осторожными, чтобы не принять неких бесов за честных борцов против угнетения трудового народа.

А критики продолжают делать вид или действительно не видят протестных настроений в обществе. Встречаются и такие публикации, где авторы, совершенно «забыв» о нечаевцах и о судебном процессе, недоумённо восклицают: «где и когда видел своих героев г. Достоевский, когда познакомился с ними?»^{3}