Бетховен. Биографический этюд

После обеда мы отправились гулять, а Бетховен, заявив, что у него много работы, остался у себя и через несколько времени пришел за нами. Вечером мы заметили, что ничто не приготовлено для нашего ночлега; композитор ворчал, бранил прислугу и сам помогал нам устроить постели, отодвинув диван и т. п. Мы, сестры, должны были спать в большой комнате, где находился рояль его; долго мы не могли заснуть и вздумали развлечься разглядыванием лежавших на столе бумаг.

В этих тетрадях были вписаны музыкальные наброски, изречения, заметки по хозяйству, и все это перемешано, переплетено бессвязно, бестолково; среди этой абракадабры мы нашли непонятную фразу: “сердце мое преисполнено прелестей чудной природы, а ее нет со мною”.

На следующее утро он вошел к нам с расцарапанным лицом.

– Смотрите, как обработал меня слуга, которого я сейчас прогнал! Эти люди знают, что я плохо слышу, и все же не стараются говорить внятно…

Обедали мы в Helenenthal, причем Бетховен за столом вписывал время от времени по нескольку тактов в свою книжку и, между прочим, сказал:

– Прогулка с вами лишила меня некоторых мелодий и подарила другие.

В беседе Бетховен высказывал такие идеи: всякая принужденность ему противна, он сторонник неограниченной свободы; ему гораздо приятнее, если женщина, с ним не связанная, дарит ему свою любовь; в обязательных же отношениях жены к мужу он видит ограничение свободы женщины; он уверял, что еще не видел супружеской четы, где бы тот или другой не раскаивался в сделанном шаге; “как я счастлив, что ни одно мое сватовство не увенчалось успехом; как хорошо, что не все наши желания исполняются…”

Отправившись затем гулять в Елененталь, мы шли впереди и внимательно прислушивались к тому, что говорили отец и великий композитор, следовавшие за нами.

– Вы не избавитесь от мелких неприятностей обыденной жизни, – говорил отец, – пока не найдете подруги жизни, которая утешала бы вас и облегчала бы эти заботы. Неужели вы не знаете женщины, которая была бы достойна разделить с вами бремя жизни?

– Я любил без памяти, – ответил Бетховен, – и безнадежно. Я познакомился с нею пять лет назад и был бы бесконечно счастлив жениться на ней. К сожалению, мечты мои неосуществимы. Тем не менее, вспоминая о ней, сердце мое бьется, как при первой встрече с нею».

Краткий отчет о проведенном лете 1812 г. Бетховен сообщает эрцгерцогу Рудольфу в письме, где упоминает скрипача Полледро, удивлявшего тогда Европу своей виртуозностью.

Франценсбрунн, 12 авг. 1812 г.

Ваше императорское высочество!

Давно уже следовало мне исполнить долг свой и напомнить вам о себе, но отчасти хлопоты в отношении лечения, отчасти же сознание своего ничтожества воздерживали меня от этого. В Праге я опоздал к в. и. в. только на одну ночь; когда явился я к вам утром, чтобы предложить свои услуги, то узнал, что вы тою же ночью выехали. В Теплице я слушал ежедневно 4 раза военный оркестр – вот весь мой доклад по части музыки. Бывал часто с Гете. Врач мой, Штауденхейм, уговорил меня переехать из Т. в Карлсбад, оттуда – сюда, и, вероятно, придется вернуться отсюда еще раз в Теплиц. Какие прогулки! И все же нет надежды на поправление. О состоянии здоровья в. и. в. я получал до сих пор самые лучшие известия, то же самое мне известно также относительно вашего расположения и преданности к богине музыки. В. и. в. слышали, вероятно, о концерте, устроенном мною, с помощью г-на Полледро, в пользу погорельцев города Бадена. Сбор достиг почти 1000 фл., и если бы я не был стеснен в средствах лучше обставить все, то можно было бы легко собрать 2000 фл. Собственно, это был несчастный концерт для несчастных. У здешнего издателя я нашел только некоторые старые скрипичные сонаты. Так как Полледро на этом настаивал, то я должен был сыграть старую сонату. Весь концерт состоял из трио, с участием Полледро, и скрипичной сонаты со мною; затем вновь играл Полледро, и я импровизировал. Во всяком случае, я искренно рад, что кое-что осталось для бедных баденцев. Соблаговолите принять пожелания полнейшего здоровья и просьбу мою иногда вспоминать также обо мне

Вашего императорского высочества покорнейший

Людвиг ван Бетховен.

В конце сентября 1812 года Амалия Зебальд покинула Теплиц и рассталась навсегда с Бетховеном, который, в свою очередь, поспешил уехать и в начале октября был в Линце, у своего брата Иоганна, где усиленно стал работать над партитурами двух симфоний, 7-й и 8-й, из которых первая требовала лишь тщательной проверки копии, а вторая все еще не была окончена автором.