Бэтмен. Готэмский рыцарь

– Не имела счастья.

– В таком случае – краткая памятка. Вся территория острова теперь принадлежит лечебнице. Держите двери запертыми и стекла поднятыми, пока не доедете до здания администрации. Ни в коем случае не останавливайтесь. Все, кого вы встретите на улицах, – пациенты лечебницы, а не горожане.

Монтойя кивнула.

Полицейский отступил к бетонной будке, отцепил от пояса рацию и включил ее.

– Я сообщу, что вы едете.

Обе половины моста со скрипом и стоном начали опускаться. Они сошлись, лязгнув сталью.

Монтойя подняла стекло.

Ее желудок сжался, превратился в клубок нервов. Крису тоже было не по себе. Монтойя услышала, как он начал торопливо заряжать оружие.

Лучи прожекторов следовали за ними, но по крайней мере, больше не слепили глаза. Монтойя еще не успела привыкнуть к смене освещения, когда услышала, как под колесами загромыхал решетчатый настил моста.

– Аркхем... – пробормотала она. – Проклятая земля Готэма, мы идем!

Машина съехала с моста на землю Нэрроуза. Впереди виднелись ворота, затянутые стальной сеткой, а за ними – Аркхем, психиатрическая лечебница, исправительное заведение, тюрьма для самых безумных, отпетых, опасных преступников Готэма и его окрестностей.

В начале XIX века Аркхем построили на узком безымянном острове близ городской окраины: отцы города выбрали его на роль свалки для живого мусора, городских отбросов. Даже в то время в Готэме подобных людей насчитывалось более чем достаточно. Но постепенно город разросся, окружил остров, и Аркхем за несколько десятилетий расширил свои владения и стал легендарной тюрьмой-лечебницей. Он исправно нес службу почти двести лет, каждое поколение вносило что-то новое в его функции и характерную архитектуру.

Тем, кто въезжал на территорию лечебницы со стороны разводного моста, Аркхем казался суперсовременной тюрьмой, окруженной сторожевыми вышками и шестиметровыми заборами с бесконечными витками колючей проволоки – хорошо освещенной, прекрасно охраняемой и благоустроенной.

Это была иллюзия.

Аркхем построили на руинах прежних зданий, и эта мешанина строений и стилей выглядела такой же безумной, как ее обитатели.

Совсем недавно начальником лечебницы стал психиатр Джонатан Крейн, который превращал заключенных в подопытных кроликов, испытывал на них непроверенные психотропные вещества и экспериментальным путем разрабатывал «токсин страха» – вещество, после приема которого каждый начинал видеть то, чего он больше всего боялся.

Вероятно, Джейкоб Фили, или Человек в черном, привезенный обратно в эту ужасную тюрьму, был одной из многочисленных жертв Крейна.

Крейн либо ставил эксперименты не только на других, но и на себе, и потому лишился разума, либо был безумен с самого начала. Как бы там ни было, однажды он натянул на голову мешок из грубой джутовой ткани, назвался Пугалом и для многих стал худшим кошмаром всей жизни. Эту роль он играл с особым наслаждением. После массового побега из Аркхема Пугало исчез в городских лабиринтах.

Постепенно многих беглецов схватили и вернули в Аркхем. Но попались не все. Сам Крейн, Пугало, по-прежнему разгуливал на свободе.

Монтойя подозревала, что точное количество заключенных Аркхема до сих пор остается засекреченной информацией. Ее не разглашали, чтобы не вызвать панику и не поколебать веру общественности в надежность городских учреждений.

Съехавшую с моста машину встретили шесть вооруженных охранников с винтовками наготове. Прочные стальные ворота распахнулись.

Монтойя бросила быстрый взгляд на Аллена. Его губы были мрачно сжаты. Ему совсем не хотелось на территорию тюрьмы.

«И не только ему».

На заднем сиденье Фили ритмично бился всем телом о дверцу и громыхал цепями – дзинь-звяк, дзинь-звяк. Он определенно возбудился. Пытается вырваться? Или таким поведением отвлекает себя от мыслей, лишь бы не думать о том, что будет дальше?

Монтойя медленно въехала на ярко освещенную территорию лечебницы-тюрьмы. Охранники жестами объяснили, что она должна остановить машину возле одного из зданий давней постройки, ныне административного корпуса. Изогнутая каменная лестница вела к дверям особняка с фронтонами и мансардой – возможно, в нем когда-то жили первые пациенты Аркхема.

Еще один охранник, у лестницы, жестом велел остановиться.

Врач, представительный седой мужчина в темном костюме, туго обтянувшем его брюшко, спустился по ступеням. Два плечистых санитара в зеленых халатах следовали за ним по пятам.

По знаку охранника Монтойя нажала кнопку, которой открывались замки задних дверей. Санитары распахнули дверцы и бесцеремонно выволокли скованного по рукам и ногам Джейкоба Фили с заднего сиденья. Монтойя заметила, что они носят на поясах электрошокеры.

Гремя цепями, Фили встал на ноги. Он не сопротивлялся и ничего не говорил. Стоя в кандалах перед врачом, он дрожал всем телом, но его глаза были мутными, словно мыслями он уже унесся куда-то далеко.

Врач улыбнулся, и Монтойя невольно отметила, что рот у него на удивление зубастый. Когда санитары взяли Джейкоба Фили под руки, улыбка врача стала еще шире.