Бьется пульс Конго

В Африке, как и всюду в тропиках, врачу, разумеется, часто приходится лечить последствия змеиных укусов, если только пациент не приходит слишком поздно, а это случается нередко. Мы не раз могчи убедиться в справедливости слухов о том, что кобры любят заползать в постели. Один наш знакомый, португалец, собираясь лечь спать, обнаружил кобру в кровати. Он не растерялся, схватил палку и сунул ее кобре. Змея обвилась вокруг палки, и португалец выбросил ее в окно. Даже водяная змея длиной всего в метр ядовита. Ее укусы не смертельны, но вызывают гангрену. В Инонго мне по этому поводу пришлось ампутировать одному юноше руку. Ежегодно в Конго еще умирают от укусов змей тысячи людей.

У моей жены было два происшествия со змеями. Однажды маленькая зеленая гадюка упала с крыши прямо-к ее ногам. Рептилия, видимо, расположилась по-хозяйски в кровельном желобе. Заметив в траве жерлянку, змея прыгнула вниз. Жена отделалась испугом, стоявший рядом бой лопатой прикончил гадину. В другой раз жена купалась в озере. Она стояла в воде близко к берегу и увидела неподалеку на дереве ворону, которая хлопала крыльями и каркала с необычайным волнением. Вдруг жена заметила голову водяной змеи, торчавшую над водой, как перископ подводной лодки, и двигавшуюся к ней. Жена немедленно выскочила из воды, а змея повернула обратно и исчезла. По-видимому, своим спасением моя жена обязана вороне.

В саваннах около реки Кванго мы однажды увидели антилопу, которая мчалась большими прыжками. В некотором отдалении не спеша трусила рысцой полосатая гиена — кукунгуа, преследовавшая антилопу.

— Эта полосатая карикатура, кажется, уверена, что-получит антилопу на ужин, — сказала моя жена.

Это можно было предвидеть. Кукунгуа охотятся сами, не ожидая, что им перепадет что-нибудь от добычи других зверей. Шансы антилопы уйти от разбойника очень невелики. Антилопа бежит со скоростью шестьдесят километров в час, однако она — лишь спринтер, быстро устает и неизбежно становится добычей стайера — кукунгуа.

Разумеется, мне не раз предлагали поохотиться на слонов, однако я вежливо отклонял приглашения. Для охоты на слонов требуется специальное разрешение, оно-выдается не чаще одного-двух раз в год, так что добиться его нелегко, да и развлечение это мне не по карману: погонщики, следопыты, оруженосцы, ящики с пивом, подношение вождю территории… Если слона удается убить, то устраивают торжественную трапезу — его мясо довольно вкусно. Монделе принадлежат бивни. Побывав на рынке слоновой кости в Леопольдвиле и других местах, я понял, что слонов основательно истребляют. В Узле больше не встречаются стада слонов, только от-дельные семьи. Зато в Экваториальной провинции слонов еще много.

Я также отклонял приглашения на охоту за обезьянами. Для молодых людей на Арувими это одно из главных развлечений. Они стреляют макак, как у нас стреляют воробьев. Когда я спрашивал африканцев, зачем они убивают невинных животных, те несколько смущенно объясняли, что обезьяны бесполезны и даже вредны, ибо ломают бананы. К тому же у них вкусное мясо.

Охота, несомненно, жизненная необходимость для африканцев, особенно там, где земледелие еще ведется экстенсивно. Разведение мелкого скота и птицы не может удовлетворить даже самых насущных потребностей населения. Но, кроме того, охота для африканцев и нечто большее: общественный долг, традиция, церемония, социальное событие, дело всего племени. Охота имеет свои неписаные законы и табу.

Прежде всего, требуется выбрать для охоты наиболее благоприятное время. Этим занимается колдун. Я спросил своего ассистента, как это происходит в его племени, и он рассказал мне под большим секретом, что сначала колдун отрывает петуху голову, а затем по потрохам определяет благоприятные приметы. Как мне удалось выяснить, табу разных племен очень похожи друг на друга. Например, нельзя охотиться, если у какой-нибудь женщины племени роды. В охоте не должен участвовать человек, у которого больна жена. Перед каждой охотой охотник проводит ночь один под открытым небом на ложе из пальмовых веток. Он не должен брать с собой краденые вещи. Строго запрещается носить одежду или другие вещи, принадлежавшие монделе. Они мешали бы колдуну и оскверняли охоту. Все женщины перед охотой мирятся и берут назад взаимные оскорбления. На охоте обычно молчат. Только при охоте на кабана можно петь.

Однажды Маяна снова пригласил меня на охоту, причем доверительно сообщил, что это большая честь. Я поблагодарил за внимание, но и на этот раз уклонился под тем предлогом, что должен срочно поехать в Стэнливиль. У нас было два случая столбняка, а в больнице кончилась сыворотка. Я попросил ассистента заменить меня на охоте, а возвратившись, поинтересовался, как она прошла. Ассистент был в восторге.

— Тушу убитого кабана разделили точно, как предписано. Вождь получил грудинку, колдун — голову (она, несомненно, досталась бы вам, господин доктор), деревенские старшины — ноги. Кузнец получил желудок.