Без четверти два

Я медлил и не понимал, чего мне сейчас хочется больше всего – повернуться и осознать, что это мне кажется, или понять, что происходящее реально.

– Что же, ты так и будешь разглядывать меня в зеркало? Или, может, ты разглядываешь себя, самовлюбленный наглец?

Отражение Лизы в зеркале смеялось. Я повернул голову в сторону в поисках Жаннет, которая еще недавно была рядом, и понял, что в комнате я один.

– Это не так уж и страшно – видеть свое прошлое.

Я обернулся. Лиза по-прежнему стояла в дверях.

– Вот видишь, как все просто.

– Ты – привидение, а я сошел с ума, – сказал я.

– Привидения не отражаются в зеркалах, малыш. В зеркалах мы видим только свое прошлое. Даже мы сами, наше отражение в зеркале – это не мы. Ведь зеркало показывает только то, что было секунду назад. Оно не может показывать настоящее. В зеркалах другое время. – Лиза протянула мне руку. – Ты до сих пор не веришь в то, что я настоящая? Прикоснись ко мне.

Я взял ее за руку, и это не была рука привидения. Это была рука живого человека. Гладкая и теплая кожа. Я поднес ее пальцы к губам и поцеловал.

– Как же так? Как ты тут оказалась?

– Разве это так важно? Ты оказался здесь, и нужный человек подсказал тебе путь. – Лиза легко подтолкнула меня к кровати и сбросила с плеч белый плащ. – Мне не хватало тебя. Ты знаешь, что у нас с тобой не так много времени. Я тоже хочу к тебе прикоснуться. Не бойся. Все хорошо.

Голова y меня кружилась, и я уже не мог понять, от опиума ли или от того, что со мной происходило что-то в высшей степени странное. Если до этого моя реальность была необъятной, то теперь она исказилась и потеряла всякую форму. Лиза не была галлюцинацией – таких осязаемых галлюцинаций не существует. И это на самом деле была Лиза – это был ее запах, ее цвет волос, совершенно особый оттенок рыжего. Ее глаза, ее тело, которое я знал как свои пять пальцев и мог бы даже, наверное, нарисовать, если бы был художником. И те же самые ощущения, которые я испытывал, прикасаясь к ней. Те ощущения, которые невозможно забыть, даже если не восстанавливать в памяти прошлое. Или я на самом деле сошел с ума? Впрочем, какая теперь разница…

– Я хотел сказать… – Я снова посмотрел на нее, будто опасаясь, что сейчас она исчезнет. – Я хотел сказать, что скучал по тебе. И я рад, что мы встретились снова.

… Свеча догорела, и фитиль теплился в лужице парафина. В комнате снова было темно, но темнота больше не пугала меня. Может, потому, что в мыслях я находился далеко от этого места, а, может, потому, что Лиза лежала рядом, положив голову на мою руку.

– Может, ты и на самом деле сошел с ума, – сказала мне она.

– Мне все равно. Я хочу остаться тут. С тобой. Хорошо, пусть ненадолго. До утра.

Лиза погрустнела.

– К сожалению, это невозможно. Всему свой срок, малыш.

– Да, но ведь ты… настоящая. – В подтверждение своих слов (точнее, для того, чтобы поверить в них) я погладил ее по щеке. – Ты не можешь просто взять и исчезнуть!

– Конечно, я не исчезну, малыш. Наше прошлое всегда рядом. Надо просто позвать его, и оно придет. – Лиза оглядела комнату. – После того, как глупенький Жак убил себя из-за того, что не мог убежать от себя, в этом месте прошлое возвращается к людям.

– Так он на самом деле убил себя из-за сестры?

– Да. Но только не из-за того, что он с ней спал, а из-за того, что хотел быть с ней, но боялся ей об этом сказать. Налей-ка мне вина.

Я наполнил бокалы и отдал один из них Лизе.

– Она винит себя в его смерти.