Без дорог

Утомленные работой и зноем, усталые от быстрой ходьбы, все молча накинулись на остывший чай. Валерка крепко спал в палатке, но Андрея, как мы ни звали, найти не могли. Разбуженный нашим криком, Валерка долго не приходил в себя и пытался снова уснуть. А когда наконец совсем очнулся, оказалось, он сам ничего об Андрее не знает. Утолив жажду, начали искать кашу в тут обнаружили, что вместе с Андреем исчез котел. Тем временем стемнело, в деревне замелькали огни. Пришлось «навалиться» на черный хлеб с солью и луком.

Когда этот ужин подходил к концу, на горке кто-то стал насвистывать модную тогда песенку Максима — «Крутится, вертится шар голубой». Вскоре свист сменился хриплым детским контральто, пение прерывалось долгим закатистым кашлем. Наконец спичка осветила лицо и в темноте красной точкой замелькала цигарка. Андрей явно был в беззаботном настроении.

— Погоди, я тебе покажу, как «крутится, вертится»! — пригрозил Саша и спрятался за кустом.

Когда Андрей поравнялся с кустом, мы успели рассмотреть в темноте отлетевшую в сторону цигарку, услышали шум возни и сдавленный хрип Андрея:

— Тише ты, черт! Молоко разольешь! Не видишь, обе руки заняты?

— Какое молоко? — со злостью тихо выговорил Саша, — три километра с последней точки топали на твою стоянку, а там и ужина нет?!

— Вот он, со мной.

Вскоре оба появились в свете костра.

— Слушай, Андрей, устраивать ночлег так далеко от маршрута нам нельзя. Палатку надо ставить там, где закончен дневной продвиг. Смотри, сколько времени мы потратили на розыски и потратим еще завтра на возвращение! — я говорил с укоризной, но мой строгий тон был нарушен неожиданной шуткой Шуры.

— Он, наверное, ходил в деревню — учиться кашу варить?!

— А каша-то какая! — с торжеством подхватил Андрей. — На молоке. И бидон полный молока.

Все молчали. Не знал что сказать и я. Андрей, оказывается, хотел порадовать нас… На молочную кашу накинулись с аппетитом, и котел быстро опустел.

Чтобы Андрею было легче искать нас, я стал выдавать ему каждое утро перед отходом смежные аэроснимки. Теперь Валерка правил Цыганом, а Андрей, сидя на телеге, выбирал по снимкам путь. С тех пор мы всегда приходили к готовому ужину и поставленной палатке на заранее намеченное и очерченное на аэроснимках место.

Так кончились неполадки первых дней. С каждым днем наш продвиг с тахеометрическим ходом становился все больше и больше, «ребятня» втянулась в работу, загорала и отдыхала от зимних сидячих занятий. Любознательный Саша стал опознавать точки на снимках не хуже меня и облегчал мне работу. Но Шура, хоть и освоила технику записи наблюдений, не могла постичь премудрости вычислять «спереди» и вычисляла по-школь-ному — «сзади». Только Лена по-прежнему скучала на задней рейке и, если не было ягод, садилась у колышка, и что-то обдумывала. Она аккуратно выполняла свои обязанности, но особого интереса к работе не проявляла.

* * *

На Череповецком тракте есть большое село Быргозово. Там кончились наши странствия по суходольным сенокосам и перелескам. Предстояло сворачивать на восток в Ниловскую лесную дачу. Продукты и кухонный скарб завернули в палатку и нагрузили Цыгану на спину вьюком. Телегу оставили на хранение в Быргозове.

От Быргозова до крохотной деревеньки Пустынь, которая приютилась на берегу маленького круглого озерка того же названия, было не более шестнадцати километров. Дороги, или хотя бы торной тропы туда не было.

Идти с инструментом в лесу сразу стало трудней. На просеках, нечищенных много лет, вырос молодой подрост и мешал наблюдать. Расстояния от точки до точки стали короткими, и Саша не успевал подрубать ветки. На помощь пришел Валерка. В два топора расчистка пошла быстрей, но за день больше семи километров пройти не удалось. На переход в Пустынь и на возвращение терять времени не хотелось, и все согласились ночевать на просеке. Отложив на ужин хлеба, сахара и чая, отправили Андрея с Цыганом в Пустынь.

Тень от деревьев прикрыла от палящего солнца, и мои помощники оживились. Саша и Валерка старательно и быстро расчищали на заросшей просеке визирку. Шура едва успевала подсчитывать итоги моих наблюдений, а Лена между делом набрала полную миску ягод. Однако и в лесу зной и духота к вечеру совсем обессили ребят. Первым стал кукситься Валерка.

— Ну и жарища. Дышать нечем. И воды кругом Het Ой, как пить хочется!

— А ты терпи! Как дойдем до места, где вода есть, там и остановку на ночь сделаем, — подбадривал его Саша, — теперь чуток осталось!..

Откуда Саша знал, что до воды «осталось чуток» — неизвестно. Но засветло до воды так и не дошли. В лесу быстро сгустились сумерки. Далеко на горизонте, куда уходил просек, вспыхнуло красное зарево заката. Откуда-то вдруг налетели тучи комаров, и мы вооружились ветками.

— К ненастью комары залетали! — спокойно заметила Лена.

Уже в сумерках я тщетно пытался разглядеть рейку и нити, но отсчетов сделать не смог, и работу пришлось прекратить.