Без Границ

Почти месяц Виктория ходила на работу, которую она получила с помощью Харона. Ей нравилась эта работа, а Ольга Владимировна продолжала бубнить, что ее дочь должна была быть врачом, а не художником с улиц. Ссоры, скандалы. Мать и дочь все больше и больше не понимали друг друга.

Ольга Владимировна никак не хотела принять тот факт, что дочь уже выросла. Все. Ее уже можно отпустить в плавание в жизнь, изредка давая совет по ее просьбе, а не навязывать свое мнение и видение.

Почти целый месяц девушка после работы встречалась со своими мистическим другом. Она все больше и больше погружалась в небывалую любовь к нему. Ей хотелось смотреть и смотреть на него. Хотелось, чтобы его голос звучал вечно в ее голове и ушах. Виктория была преисполнена своими желаниями по отношению к демону. Она всегда трогала его руки, рассматривала красивые, длинные пальцы, аккуратные ногти, нежную кожу. Эти руки не знали, что такое быт, ни на словах, ни из словаря.

Иногда, оставаясь у демона на ночь, Виктория любила рассматривать сказочный торс. Ей нравилось смотреть, как пальцы совершают неловкие движения, с трудом застегивая пуговицы на рубашках, и как быстро они их расстегивают. Как иногда, они просто разрывают ткань, когда не получается расстегнут какую-нибудь пуговицу.

Его смех – столь редкое явление. Харон практически всегда был либо хмур, либо насторожен. Ведь он учился жить среди людей. Не до веселья. Да и вообще, заметив, что Москва не очень улыбчива, особенно по утрам, Харон вовсе перестал улыбаться на улицах, воспринимая это как некультурный знак и признак идиотизма.

Виктория пыталась объяснить, что в Москве отношение к смеху довольно своеобразное. Российский народ не привык просто так улыбаться: дурной тон, волна придурковатости. Но это вовсе не значило, что в Москве на смехе стоит табу. Просто надо найти не только достойную причину для смеха и улыбки, но еще и до окружающих донести, что ты вполне здоров, что вот она, твоя причина смеха. Харону было тяжело понять это. Ему было проще расстаться с улыбкой вовсе, чем подстроиться под изменчивое настроение социума.

Виктория любила гулять с Хароном. Порой демон с таким восторгом и удивлением рассматривал то или иное исторически значимое сооружение, поражаясь человеческому умению: оказывается, люди умеют не только все портить, но еще и строить.

Вика часто спорила с Хароном на эту тему. Современный постройки ее не очаровывали, напротив, раздражали. Непонятное стремление к фаллическим формам и структурам просто обескураживало ее. Куда могли деться достойные архитекторы, с потрясающим воображением и умением реализовать это все в жизнь? Что за однообразные небоскребы, натыканные по всему миру? Да бог с миром, зачем Москву пытаются заполнить худощавыми, безвкусными и невзрачными зданиями?

Конечно, для Харона красивы были и современные здания и архитектура прошлых веков. Ему проще, ведь у него не было возможности так тщательно рассмотреть ни то, ни другое, до появления Виктории.

По вечерам они вдвоем обошли почти всю столицу пешком, беседуя обо всем, что приходит на ум. Демон откровенно признавался, что ему чертовски нравится Москва, ее дома и их архитектура, структура и движение, хмурые люди, которые несмотря на свою хмурость, готовы откликнуться и улыбнуться в любой момент. Наверное, больше всего ему нравилось движение. В Москве оно везде: на дорогах, под землей, в небе, в домах и подвалах, на крышах и рельсах. В этом городе ничего не стоит, ничто не стабильно. Безумная, российская хаотичность завораживала представителя тартара.

Никакие доводы Виктории о том, что в постоянной суматохе жить крайне сложно, она высасывает из тебя твою энергию…жизнь, в конце концов. Москва поглощает в себя все. Она скорее как черная дыра, затягивает и затягивает. Мало кто замечает, что находится в самом центре низменной городской пучины. Наверное, поэтому никто не хочет бежать оттуда.

Большую часть своего населения Москва заставляет существовать, не жить. Своей красотой и массивностью ей удается держать в себе столько миллионов людей. Может, она и устала от нас, но по привычке продолжает поглощать и засасывать окружающую материю.

Виктория рассказывала о чудесах подземной жизни в столице, об истинной архитектуре, которая скрыта под землей, под толщей почвы.

Демон же облазил каждую станцию в подземелье, пробыв на каждой из них, довольно долгое время разглядывая великие мозаики, статуи, узоры, плиты, фрески…. Сказать, что он был поражен – ничего не сказать. Он не ожидал от людей такого. Не ожидал, что у них есть понятие красоты и что они, в принципе, могут дать жизнь самой красоте.