Без имени

У неё меж бровей залегла глубокая складка.

Подумав, Дайно кивает.

— Возможно, ищет.

Уверенности, конечно, нет: тот человек был неглупым и, может, сразу понял, как это тщетно.

Мабья качает головой.

— Горе моё, во что же ты встрял… — Она гладит по лицу, убирая волосы. — Вот что, я завтра съезжу за Месной, уж она-то точно не станет трепать языком. Хоть осмотрит тебя.

Но назавтра Мабья никуда не едет. Ей тяжко даже встать с постели. Ерунда, говорит, подскочило давление. На погоду, а может — с волнения. Пьёт таблетки.

Дайно знает, что дело не в погоде и не в волнении. Просто нужно уйти. Сказать, что подвергает Мабью опасности, оставаясь рядом. Она всё сама истолкует и объяснит себе. Или просто молча уйти. Они не заключали сделок, и полученной силы Дайно, уж наверное, хватит на какое-то время. А там, может быть, удастся прибиться к кому-то ещё.

Мабья, словно чувствует, всё время держит рядом, не даёт поручений, которые позволили бы надолго скрыться с глаз. Не открывает дверей, хоть в окно лезь. Конечно, можно и вылезти, и сбежать от Мабьи, и даже сломать замок. Но дурацкое имя и заставляет печься о её здоровье, и не даёт уйти вот так. Тратить силы, опять же…

Иногда Мабья заговаривает о чём-нибудь, осторожно, словно боясь задеть не то. Порой Дайно отвечает, порой молчит, балансируя между тем, что Мабья хочет услышать, и тем, что нельзя говорить. Кажется, можно было бы и лучше отыгрывать эту роль.

Оставшись ненадолго наедине с собой, Дайно оттягивает ворот и запрокидывает голову, хватая ртом воздух. Невыносимо, когда людские ожидания диктуют противоречащие вещи. Дурацкое имя!

Эльтахе не ждал от Дайно сочувствия случайным людям, не ждал даже искренней заботы о себе, и его приказы были неумолимыми, но чёткими.

Мабья верит, что Дайно о ней заботится и любит её. Ещё Мабья хочет, чтоб сын был рядом.

Забавно, на самом деле Дайно не выполняет ничего из этого.

Входная дверь по-прежнему заперта. Не теряя времени, Дайно прикладывает пальцы к пластинке замка и по памяти принимается сдвигать рычажки внутри, имитируя импульсы браслета.

Слишком медленно. Система всё-таки замечает неладное, и всё вновь схлопывается намертво.

— Дайно. — Голос Мабьи звучит строго.

Столько сил впустую. Дайно опускает руку, но не оборачивается.

— Куда ты рвёшься?

Панель у входа осуждающе мигает красным огоньком. Дайно щурится в ответ, изучая связь между ней и замком.

— Уйти, — рассеянно отвечает между делом. — Для тебя опасно, что я здесь.

Мабья молчит. Её нежелание отпускать ужасно мешает — всё путается перед глазами и не приходит простое решение.

— Кто за тобой гонится? Расскажи мне. — Мабья делает паузу, но, не дождавшись, торопливо продолжает: — Помнишь Бейро, сына Месны? Он теперь работает у Сейги, может, мы могли бы…

— За мной вряд ли гонятся.

— Ты сказал, тебя ищут.

— Возможно, — поправляет Дайно. — Один человек, я не помню имени. Но он почти наверняка потерял след уже давно.

Мабья растерянно выдыхает.

— Тогда почему ты хочешь уйти? — спрашивает с плохо скрываемым раздражением.

— Для тебя опасно, что я здесь, — терпеливо повторяет Дайно наибольшее, что может сказать.

Мабья, кажется, обдумывает — долго. Наконец со скептичным смешком говорит:

— Хочешь сказать, ты для меня опасен?

Дайно кивает.

Медленно-медленно, но что-то нащупывается.

— И почему?

— Я забираю у тебя силы. Если останусь, ты умрёшь.

Мабья нервно смеётся за спиной.

— Да что за бред! Ты это себе придумал, на меня поглядев?

— Я не выдумываю, — успевает Дайно вставить перед тем, как Мабья разражается тирадой, отчаянной, злой, больной.

— Гатья, да что с тобой сделали, что случилось с твоей несчастной головой! Я четыре грёбаных года тебя ждала, всё передумала. Что не надо было тебя отпускать, что тебя убили где-то. Что ты просто не хочешь возвращаться, что это потому что тогда я прогнала ту девчонку или потому что заставила тебя пойти на механика. Я чуть с ума не сошла…

Она резко вдыхает, прижимает руку ко рту — Дайно догадывается по звуку.

— Нет, нет, я тебя ни в чём не виню, — продолжает совсем другим тоном, слишком мягким, как с больным. — Хочешь — уйдёшь. Но сначала мы покажем тебя врачу. Пусть посмотрит, что там у тебя болит…

Теперь Мабья однозначно желает отвезти сына в больницу, поэтому Дайно очень чётко видит расклад путей. И по ним совсем не улыбается идти — кто знает, как подействуют психотропные.

Дайно делает глубокий вдох, выдох. И без препаратов сложно сосредоточиться.

По комнате протягивается невидимая сетка, неряшливая — с дырами и слабыми узлами. Дайно подцепляет ей фотографии на полке, тяжёлую вазу на полу, стопку древних журналов в углу и ещё какую-то мелочь. С усилием заставляет зависнуть в воздухе. Не держит долго, отпускает — что-то звонко трескает. Этого достаточно, чтоб заставить Мабью замолчать. Чтобы напугать её и сбить с толку.