Без любви не считается

Неторопливо пересекаю зал, за столами в основном пары. Кто-то моложе, кто-то старше, но объединяет их то самое светлое и неземное чувство. Место и правда очень романтичное, не зря Дарина так радовалась, что Паша сделал ей предложение именно здесь. Даже через фото я ощущала ее бешено колотящееся сердце, а слезы радости на ее глазах тронули мое зачерствевшее к подобного рода событиям сердце. Она мечтала об этом, грезила днями и ночами, но теперь все зависло над бездонной пропастью из-за одного опрометчивого поступка.

Мысли о подруге вгоняют в уныние. Дарина болеет уже несколько дней, а ее голос, который я слышу по телефону, с каждым разом звучит все слабее и слабее. Нужно все-таки навестить ее. Может, в больницу отвезти или вызвать врача домой. Помню, как-то слушала подкаст о психосоматике, где говорилось, что даже наши собственные мысли могут обманывать, а вот тело – никогда. Что, если состояние Дарины – это уже ответ на тот самый злополучный вопрос, который не дает ей покоя?

Покидаю уборную и возвращаюсь в зал. Прохожу мимо стеклянного куба, внутри которого идет искусственный снег, и вдруг замечаю за дальним столом у витражного окна знакомую темную шевелюру. Замедляю шаг, нахмурившись, потому что выглядит он, мягко скажем, странно. Перед ним бутылка виски и ведро со льдом, в одной руке стакан, а вторая подпирает голову. Какого черта? Неужели все уже случилось?

Делаю глубокий вдох и шагаю вперед. Тревога сжимает горло и ощущается липкими жаркими пятнами на затылке и шее. Останавливаюсь у стола, и Паша поднимает подбородок, глядя на меня мутными пьяными глазами.

– Если хочешь убить меня, я не против. – Он салютует стаканом, прежде чем опрокинуть порцию виски.

Смятение замораживает мысли, а Паша едко усмехается.

– Ну что ты, Ди? Давай! Ты ведь за этим подошла.

– Когда ты вернулся? – спрашиваю я, желая разобраться со всем по порядку.

– Откуда? Из ада? Я все еще в нем.

Происходит что-то очень странное. Предположение одно – Дарина во всем призналась, но Паша почему-то кажется скорее виноватым, чем преданным. На ощупь нахожу спинку стула и занимаю место напротив. Паша отворачивается к окну и поджимает губы. Его скорбь и растерянность вибрируют в каждом вздохе, и я снова ощущаю себя так, словно оказалась на поминках.

– Я не хотел, ясно? – цедит он сквозь зубы. – Миллион раз уже попросил прощения. Я, черт возьми, никогда не допущу этого снова! Это была ошибка!

Да что он несет? Чего не хотел? Чья ошибка? Паша косится на меня, в его взгляде мерцает удивление.

– Ты не… Она тебе не сказала, что ли?

– О чем?

– Да ладно?! – Его нервный смех кажется даже жутким. – Я думал, что уже весь город знает, что у бедной Дариночки жених гулящий мудак.

Сердце перестает биться на долю секунды, и разрозненные факты собираются в ясную картинку. Ночь Дарины с Марком, забытое кольцо, ее состояние и настроение. Все началось не с того, что Дарина изменила Паше, а с того… что это он ей изменил! Твою мать!

Поднимаюсь из-за стола, не проронив ни слова, но Паша вдруг хватает меня за юбку:

– Я люблю ее, – произносит он так тихо, что едва получается расслышать. – Только ее. Клянусь.

Пытаюсь вырвать ткань из его руки, но Паша лишь сильнее сжимает пальцы:

– Скажи ей, что я…

– Что здесь происходит? – звучит рядом недовольный голос.

Слова подступают к горлу кислым комком желчи, но я все еще молчу.

– Прости, мужик. – Паша откидывается на спинку стула, поднимая ладони. – Она подруга моей…

– Марк, можешь ударить его? – прошу я, глядя в глаза Рождественскому.

– Что?

– Просто ударь его! – повторяю с нажимом.

– Он тебе?..

– Без разбирательств!

– Сделай это, мужик. Я заслужил, – с надломленным весельем говорит Паша.

Бросаю на него разъяренный взгляд, на языке вертится столько гадостей, что сводит щеки. Ну уж нет, такого подарка я ему не сделаю. Пусть мучается в одиночку.

– Мы уходим! – Хватаю Марка за запястье и тяну к нашему столу.

– Кто это был? Лицо знакомое.

– Ты спал с его невестой. – Поднимаю со стола телефон и закидываю сумочку на плечо. – Мне нужно уехать.

– Ди…

– Прости, Марк. Если хочешь разделить счет, пришли мне чек.

Быстро целую его в щеку, приложение для вызова такси сообщает, что машина приедет через одну минуту, и я торопливо покидаю ресторан. Надеюсь, еще не слишком поздно.

Останавливаюсь перед дверью в квартиру подруги и поднимаю руку, чтобы нажать на дверной звонок. Через несколько секунд я слышу едва различимый шорох и щелчки внутреннего замка. Дарина открывает дверь, ее волосы спутаны, белки глаз затянуты красной сеткой полопавшихся капилляров. Она отступает, запахивая на груди вязаный кардиган, накинутый поверх ночнушки, а я делаю шаг вперед, уже не в силах остановить подступающие слезы. Если Паша в аду, то Дарина упала еще ниже. В чистилище, где каждый сантиметр устлан осколками надежд и сокровенных желаний.

– Я видела Пашу, – говорю сипло, закрывая за собой дверь, – и знаю, что он сделал.