Без любви не считается

– Считаешь себя самой умной?

– Не самой, но крепким середнячком.

– Да что в тебе такого? – тихо спрашивает она, тяжело дыша. – Почему он выбрал тебя?

– Хочешь узнать секрет? – наклоняюсь я ниже. – Потому что, если Марк попросит оставить его в покое, я уйду. И все, прикинь? Буду дальше жить свою чудесную жизнь.

– Ему эту хрень рассказывай.

– Обязательно.

– Ты не сможешь. Думаешь, я не вижу, не знаю. Ты хочешь большего, но не получишь. Станешь очередной…

– Смогу! – произношу я, всецело принимая неприятное жжение за ребрами, которое по факту ничего не значит, ведь я управляю своим телом и мыслями, а не они мной. – В этом вся разница, Сонь. Я целая, а ты половинка. Ничейная и никому не нужная. Даже себе. У меня есть жизнь, а у тебя лишь картонная декорация. Ты пустая, слабая, неуверенная…

Соня вскакивает, точно озверевшая, и бросается на меня, вцепившись в волосы. Крик вылетает из горла, и я обхватываю ее руки, чтобы уменьшить боль. Наступаю ей на ногу и ударяю по колену, Соня замахивается, и увесистый шлепок прилетает мне прямо по лицу.

– Какого фига?! – грохочет Дима, и Соня отшатывается, едва устояв.

– Она… она меня спровоцировала…

– Я хотела помочь! – кричу возмущенно.

– Час, Соня, – отсекает брат. – У тебя есть час, чтобы собраться. Это уже за гранью. Я не буду разбираться в этом дерьме, ясно? Меня это достало!

– Дима…

– Я не хочу тебя ни видеть, ни знать!

– Но я… не хотела…

– Конечно! Вытерла об меня ноги, а теперь строишь из себя невинность? Хватит выставлять меня дебилом, просто уходи!

Замечаю Марка в дверном проеме. Стоит, хмурится. Ну а что? Нужно же было результат закрепить, пока Дима горяченький. Да, это нечестно, но уж лучше точка будет стоять такая, что не сотрешь. Рождественский надвигается на меня, берет за руку и закидывает к себе на плечо. Дима выходит из гостиной первым, за ним Марк, а я машу на прощание Соне, у которой больше нет выбора, кроме как убраться отсюда как можно скорее.

– Дим, мы… – говорит Марк.

– Идите, – отмахивается брат, и Рождественский сворачивает в столовую.

Он пересекает комнату, выходит на террасу и направляется к плетеным креслам, что стоят под деревом. Усаживает в одно из них меня и упирается руками в подлокотники. Касаюсь языком уголка губ, слизывая выступившую кровь, и Марк снова цокает.

– Это было обязательно?

– Принеси мне лед. И попить.

Он задерживается рядом еще на несколько секунд, раздраженно вздыхает и уходит обратно в дом, а я упираюсь затылком в верхнюю часть спинки и закрываю глаза. Над головой шумит листва, ветер остужает разгоряченную кожу лица. Напряжение медленно отступает, и губ касается холод.

Перехватываю полотенце, в которое завернуто что-то замороженное, и вытягиваю руку, чтобы взять стакан:

– Это сок?

– С коньяком.

Марк, опускается в соседнее кресло, и упирается локтями в колени, наклоняясь вперед.

– Спасибо. – Тяну через трубочку сладкий напиток с легкой горчинкой. – То, что нужно.

Он не сводит с меня глаз. Небритый, немного лохматый, но такой… такой…

– Что делает Дима? – Я оглядываюсь на дом, в котором горит всего три окна: кухня, маленькая гостиная и спальня Сони.

– Злится.

– Это хорошо. – Я делаю еще парочку внушительных глотков.

– Как Дарина?

– Ужасно.

– Что со свадьбой?

– Ее не будет.

Марк кивает и опускает взгляд. Смиренно ждет, когда я начну отчитывать его за молчание? Какая прелесть.

– Спасибо, что поддержал ее.

– Что? – удивленно переспрашивает он.

– Что? – дразнюсь я. – Думал, я тебе скандал устрою? Почему ты не спал с моей подругой?! Ты офигел?! А ну быстро все исправляй! Член в руки, и наверстывать упущенное!

– Нет, но…

– Марк, вот только меня за идиотку держать не надо, ладно? Ты не рассказал, потому что она тебя попросила, и правильно сделал. Лезть в чужие проблемы чревато… – Смотрю на красную каплю, впитавшуюся в светлую вафельную ткань полотенца, и снова прижимаю его к губам.

– Себе это почаще повторяй, – хмуро говорит он.

– Да, пора снова начать. Я этим займусь.

– Ты сама как?

– Устала.

Марк медлит всего несколько мгновений и тянется к моему лицу. Отводит руку с полотенцем, его губы нежно касаются правого и неповрежденного уголка моих, и я слышу нежный хрипловатый шепот:

– Привет.

– Привет, – отвечаю я, зажмурившись от нестерпимого жжения вокруг сердца. Ничего, это ненадолго.

Пара дней пролетает почти незаметно, приближая время события, ради которого я прилетела, но оно перечеркивается твердой рукой Дарины. Она принимает решение уехать из города на время в дом дедушки и бабушки, и я всецело поддерживаю ее вместе с психологом, сеансы с которым они переводят в онлайн-режим. Ее ждет горная река, свежий воздух и самое главное – никаких напоминаний о болезненном эпизоде.

Дарина сжимает ручку чемодана, позади нее очередь на проход в зал ожидания посадки на самолет, а в глазах снова слезы. Улыбаюсь, качая головой, и крепко обнимаю ее, устраивая подбородок на плече.

– Ну все. Не рви мне сердце. Я уже устала рыдать.

– И я тоже, но… Ди, я буду очень скучать.