Без наказания

— Очень рад за вас, — сказал Лейн, пародируя ее псевдо-лондонский акцент. — Дело в том, что сегодня в три тридцать по местному времени Морис делает прическу одной из наших типичных домохозяек, миссис Джексон. Слыхали про такую? Кстати, ей сорок восемь лет. Морис проводит специальный показательный сеанс новой стрижки «криспа». Так, кажется, ее обозвали? Попрошу вас прогуляться в те края и взять интервью у миссис Джексон. У Мориса тоже можете взять, если, конечно, тому есть что сказать.

— О господи!

Клэр схватила блокнот, хлопнула крышкой своего стола и выскочила вон.

Итак, Хью Беннету так и не довелось услышать это, как его окрестили впоследствии, «самое блистательное выступление Магнуса Ньютона». Кактусовод оказался на редкость экспансивным человеком. Он пустился в долгие и нудные рассказы о семенах, о своих любимых сортах, а под конец, когда в блокноте Хью скопилось материала на целую статью и он решил, что наконец-то его страдания кончились, кактусовод повел его на крышу полюбоваться мясистыми уродцами. В город Хью попал в четыре, а когда в десять минут пятого подъезжал к зданию суда, увидел у входа возбужденную толпу людей. Он спрыгнул с подножки трамвая и пустился бегом.

Дорогу ему преградила женщина с хозяйственной сумкой, которая вдруг оказалась на тротуаре и из которой во все стороны раскатилась картошка. «Виноват, виноват», — бормотал Хью, собирая картофелины, а совсем рядом гудела толпа, манила его к себе, обещая ответить на те вопросы, на которые нет и не может быть ответа. Наконец все картофелины, яблоки и бисквиты были на своем месте в сумке, и Хью нырнул в гущу толпы, бросая направо и налево: «Ну, что там?». В ответ слышалось что-то бессвязное. Он стиснул плечо какой-то толстухи, похожей на склеенные вместе воздушные шары. Женщина выпростала руку и с криком «Убери лапы!» больно хлестнула его по щеке своей увесистой мясистой ладошкой.

Он пробормотал извинения. Она прошла мимо, задев его своим могучим боком. «Что произошло?» — допытывался он у коротышки с озабоченным лицом и усами, похожими на зубную щетку.

— А я почем знаю?

— Вы разве не были в суде?

— Не, не был. Я занят был…

Хью так и не узнал, чем был занят коротышка. Легкое колыхание в толпе изменило ее рисунок, как меняется узор при повороте калейдоскопа. Теперь перед его носом маячила длинная физиономия фермера-грибовода Моргана в синем байковом пальто, застегнутом на все пуговицы. Еще одно колыхание, и они оказались прижатыми друг к другу.

— Морган! — окликнул Хью.

— Приветствую вас. Давайте выберемся отсюда и пропустим по стаканчику.

— Что произошло?

— …пропустим по стаканчику.

Они медленно плыли сквозь людское море.

— Я не был в суде, — прокричал Хью. — Чем там все кончилось?

— Гарднера оправдали, Гарни признали виновным, — прокричал ему в ответ Морган. — Уж больно мудрый этот Харди, как бы ему это боком не вышло. Значит, встречаемся в «Пиковом тузе» на Кло-стрит.

Хью отчаянно работал локтями и наконец очутился на свободе. Точно вынырнувший из глубин пловец, он смотрел на сомкнувшиеся за ним волны людского моря, лишь сейчас обратив внимание на то, что толпа не столь уж и многочисленна. Человек сто, не больше. Теперь до него долетали обрывки фраз: «…Гарднеру повезло… Неосновательные обвинения парню предъявили… под суд отдали по ошибке…» Неужели все это говорили и тогда, когда он был частью толпы?

На Хай-стрит Хью поймал такси и велел шоферу ехать в Райскую Долину. По пути попытался разобраться в своих ощущениях и был удивлен, обнаружив, что вместо радости впал в какое-то оцепенение. Все было кончено, дело выиграно, и на душе было пусто. Пока длился судебный процесс, все шло своим чередом, но вот он закончился, и в его жизни назрели перемены…

Такси затормозило у дома Гарднеров.

— Ого, да тут целая компания! — присвистнул водитель.

Хью вышел из машины и огляделся. Возле дома стояло с полдюжины автомобилей, у ворот сновали люди с фотоаппаратами. Распахнулась дверь дома, и на пороге появилась белокурая Сэлли Бэнстед, элегантная, модно причесанная.

— Вам, мальчики, придется оставить эту затею, — звонким голосом сказала она. — Лесли слишком утомлен, чтобы беседовать.

— Пусть он сам это скажет, — крикнул кто-то. Другой голос поддержал:

— Тащи его сюда, Сэлли.

— Ладно, — неохотно согласилась та. — Сейчас он к вам выйдет. Только ограничимся одними снимками. Парень на самом деле вымотан.

В дверном проеме появился Лесли Гарднер. Из-за его плеча выглядывали Сэлли и Фрэнк Фэрфилд. На парня устремилось штук пять объективов. Со всех сторон посыпались вопросы:

— Каково оно на свободе?

— Тебе было страшно, Лесли?

— Какие у тебя планы на будущее?

— Что ты думаешь о своем адвокате, мистере Ньютоне?

— Кто раскопал вторую пару брюк?

Лесли шатался как былинка на ветру. Сэлли положила ему на плечо руку, что-то прошептала на ухо и вышла вперед.

— Он не в состоянии ответить на ваши вопросы, мальчики, — сказала она. — Сами видите, как он устал. Хватит вам и снимков.

— Так что будьте паиньками и катитесь ко всем чертям, — съязвил кто-то. Раздался взрыв смеха. Хью протолкался к калитке.