Без определенного местожительства...

Стало темнеть. Вдалеке, против оврага, остановился уазик. Засновали фигуры. Бомжи напряглись.

– Сейчас сюда заявятся. Опять опознавать заставят.

Но никто не пришел. Раза два раздался как будто детский визг. Рядом с уазиком остановился микроавтобус. Вскоре обе машины уехали. Прошло часа полтора. Снова появился автомобиль. Он затормозил против их плит.

– Опять эта «лада»,– заметил Канай. – Сутенерская, скажем так.

Из машины вышли трое, все высокие, широкоплечие, в кожаных куртках. Один направился к ним. Они узнали Руслана. Он подсел к ним, выпил. На Наташу Руслан демонстративно не обращал внимания.

– Сейчас выпустили! – сообщил он.– Попрощаться зашел.

– А Толика отпустили? – с надеждой спросила Светка.

– Толяну – срок мотать. За грабежи… А мокруху с нас сняли. Поймали убийц!.. Не поверите.– Он выдержал паузу.– Это малолетки наши! Вальку сегодня замочили. И тех двоих – они. Сразу раскололись, щенки.

– Не может быть,– покачал головой Канай.– Наши пацаны?

– Я реально видела, как Алик Вальку резал,– неожиданно заговорила Светка. – Когда я от ментов сюда шла… Она бухая в овраге валялась. Сначала пинал, Димона и Беку тоже заставил. Потом зарезал. И Склеротика – он. И Егорыча. Сам мне сейчас похвастался. Он же отморозок. Беспредельщик! Ему надо, чтобы все перед ним дрожали… И хромого этого хотел прирезать. До Егорыча еще, в тот же день. Но пожалел, только побил да припугнул. Уж очень тот упрашивал, чтобы его не убивали. А Алик это любит… Сказал, бошку мне отрежет, если проболтаюсь. Теперь подумает: я его сдала… – Ни к кому не обращаясь, она тихо добавила: – Тетки те, значит, навели. Они, значит, видели.

– Ты, Светка, нас держись.– Руслан качнул головой в сторону машины.– С нами не пропадешь. В нормальной хате жить будешь. О Толяне забудь: грабежи по-любому на нем висят…

– Тебя тогда почему освободили? – Девочка зашмыгала носом.– Вы же вместе всегда ходили…

– А ну цыц! – повысил голос Руслан.

Машина погудела. Доцент пошевелился и открыл глаза.

Руслан встал и первый раз взглянул на Наташу. Взглянул жестко, враждебно. Она вздрогнула.

– Все знаю про твои похождения,– процедил он сквозь зубы.– Пошли!

– Никуда я не пойду,– тщетно пытаясь придать своему голосу твердость, ответила девушка.– Я Андрея люблю.

Руслан выругался, шагнул к Наташе, схватил за воротник и рывком поставил на ноги.

– Ты что делаешь! – воскликнула Ырыс.– Отпусти ее!

Доцент вытаращил глаза, промычал что-то нечленораздельное и постарался подняться. Ему удалось встать на четвереньки.

– Мер… завец … Да я… – залепетал он.

Руслан со всей силы ударил его ногой два раза под ребра. Доцент охнул и растянулся без чувств. Наташа вскрикнула.

– Э, э! Потише! – сказал, вставая, Канай.

Митрич молча и хладнокровно наблюдал за происходящим.

Двое в кожаных куртках отделились от машины и двинулись к ним. Руслан, не обращая на Ырыс и Каная внимания, подзатыльниками, пинками погнал Наташу к автомобилю. Светка побрела за ними.

– Шакал! – в бессильном гневе крикнула Ырыс.

Наташу затолкали на заднее сиденье, усадили Светку и уехали.

11

Когда утром Доценту рассказали, что произошло – сам он мало что помнил,– он сжал кулаки.

– Я его убью! Встречу – убью!.. Как же вы допустили? Канай!

Тот смущенно молчал.

– А что он мог сделать? Один против таких амбалов,– заступилась за него Ырыс.– Да еще и вооруженных, наверно… Ийи-и,– она вдруг показала на дорогу.– Опять они.

Подъехал автомашина, затормозила.

– Нет, не та, скажем так, марка,– определил Канай.

Из машины вылез невысокий светловолосый человек в очках. Это был Петров. Он подошел, поздоровался.

– Вот ты где, Андрей,– проговорил он уныло.– Я так и думал… – Он посмотрел на пустые бутылки.– А ночью-то дачи обокрали. Пока ты здесь… – Петров не договорил. Махнул рукой. Глядя мимо Доцента, добавил:– Будем другого сторожа искать… А я за тебя поручился. Думал, ты порядочный человек.– Он понуро зашагал к своей машине, сел и уехал.

– Э-эх! – словно из самой глубины души выдохнул Доцент. Он заполз в ворох грязного тряпья в углу и укрылся с головой. Наступило молчание.

То и дело налетал сырой, пронизывающий ветер. Канай посмотрел на низкое темное небо.

– А похолодало.

Словно в подтверждение его слов Ырыс закашлялась.

– Погода джаман,– согласился старик.– Пора отсюда сматываться. Сейчас самой рисковое время. В первые морозы больше всего замерзают…

– Мы с Ырыс в приют пойдем, в «Коломто». Ей простужаться нельзя. Скажем так.

– Там же больше десяти дней не держат.

– Если попросить, не выгонят. Я у них всю прошлую зиму прокантовался. В холода не выгоняют. Они же там тоже, скажем так, люди. Пойдем с нами, Митрич.

– Нет, я одно место на теплотрассе знаю. Там зимую. А ты, Доцент, куда? А? Пойдем со мной, Доцент!

– Пока здесь останусь,– донеслось из угла.

– Думаешь, она вернется? – Ответа не последовало.– Не жди. От таких не убежишь…– Митрич немного помолчал, добавил: – Смотри, сдохнешь ты тут, Доцент. Замерзнешь.

– Сдохну так сдохну.