Без остановки. Автобиография

Весной мы с Джейн отправились в Соединённые Штаты. В какой-то момент я остановился у Джона Гудвина в Санта-Фе. Прошло двадцать пять лет с тех пор, как я в последний раз видел этот город, но он ещё не изменился кардинально. Казалось, что остальная часть страны намного опережала эти края в разрушительной гонке, так что Санта-Фе был наименее неприятным городом в Соединённых Штатах. Я поехал во Флориду. Отец стал ходить совсем мало. Стало трудно ходить даже с тростью. Я каждый день выводил его с собой на прогулку. Он сказал, что завещал себя кремировать. Я спросил его, зачем он мне это говорит, и он больше эту тему не обсуждал.

Когда мы вернулись в Танжер в июне, я начал серьёзно обдумывать предложение издательства Little, Brown and Company описать Каир (для тома в планируемой ими серии книг о городах). Перспектива прожить год в Каире не сильно меня прельщала, и чем серьёзнее я обдумывал её, тем меньше энтузиазма испытывал. Я отправил им несколько писем с предложениями других городов, где было бы легче жить, таких как Марракеш, Гонконг и Лиссабон. Но по разным причинам ни один из городов им не подошёл. Я не мог заставить себя согласиться на Каир. Последней надеждой, абсурдность которой я прекрасно осознавал, был Бангкок, и я его предложил. Город, где я никогда не был и о котором ничего не знал. Когда Гарри Сайонс[576] ответил: «Подходит», я был обрадован и ошарашен одновременно. Я не ожидал, что они согласятся, и не был готов к последствиям такого решения. Не могло быть и речи о том, чтобы оставить Джейн одну в Марокко в крайне нервном состоянии, в котором она тогда находилась. Однако мы придумали план: следующим летом мы с ней поедем в Нью-Йорк. Там я посажу её на поезд до Флориды и отправлюсь на корабле в Таиланд. На мой взгляд, самолёты предназначены исключительно для бизнесменов. Тому, кто наслаждается путешествием, следует найти какое-нибудь другое средство передвижения.

Роман Джейн «Две серьёзные леди» наконец-то переиздали после того, как он более двадцати лет был недоступен читателю. Критики высоко оценили лондонское издание Питера Оуэна, и с тех пор книгу издали на пяти языках. Потом Оуэн попросил у неё сборник рассказов. Джейн, вообще, не так уж горевшая желанием публиковаться, удовлетворённо объявила, что рассказы у неё не сохранились. На такой случай у меня были припрятаны копии. Затем она стала твердить, что рассказов мало и не хватит на книгу. Я порылся и откопал рваные листы старого номера журнала Mademoiselle, где была её статья, написанная много лет назад, и настоял, чтобы она переписала её в беллетристическом стиле. В итоге набралось материала на небольшую книгу, опубликованную под названием «Простые удовольствия» / Plain Pleasures.

В то время повседневная жизнь в Танжере, хотя и не давала уединения и неограниченного досуга, необходимых для написания художественной литературы, оставляла мне достаточно «передышек» для работы, чтобы можно было заняться переводами. Зимой я работал над английской версией рассказа длиной в книгу, который записал на магнитофон на магрибском варианте арабского. На этот раз это была история Мохаммеда Мрабета[577].

Был май. Приближалось лето, и я в полном одиночестве собирался ехать в Бангкок. Я ждал, что вот-вот в душе загорится искорка счастья от мысли о предстоящей поездке, но она так и не загорелась.

Глава XVIII

За те девять лет, когда моя «штаб-квартира» располагалась в Inmueble Itesa[578], я постепенно полюбил это место. Особых причин на то не было, разве что неброский вид дома, из спален которого открывался раздольный вид на зеленеющие кварталы Танжера с мириадами домов вдалеке и кромкой моря. Но мне тут нравились и ночи. Иногда поблизости раздавались крики лягушек и сов, а иногда слышалось лишь стрекотание сверчков и, то тут то там, лай собак. Призыв к молитве ранним утром, звучавший из вереницы далёких мечетей, доносился до моего слуха за час до рассвета, когда я лежал в кровати, а кругом всё совсем затихало. Из окон своего дома я мог сносно записывать звуки свадебных барабанов и раит[579], доносившиеся из расположенной внизу деревни Айн-Хаяни.

После долгих лет терпеливого обучения Джейн сделала из Шерифы и Айши превосходных поварих. Хотя она сама уже не могла хлопотать на кухне, как раньше, мы продолжали есть великолепные обеды. Тогда единственным удовольствием Джейн была еда, а за экскурсами в гурманские радости неизменно следовал внезапный добровольный пост. Джейн очень быстро сильно худела, и друзья начинали убеждать её, что пора снова начать есть. Я понял, что мне будет не хватать наших вечерних трапез у камина и «тихого часа», когда мы после еды возлежали на подушках. Когда подошло время уезжать, я вдруг понял, как важны для меня эти вещи. Неважно, как сложится моя жизнь в Бангкоке, мне будет очень грустно уезжать из Танжера.