Без остановки. Автобиография

Обдуваемый лёгким бризом, корабль плыл по водам Сиамского залива, оставляя позади смог и убожество Бангкока. Я подозревал, что тайский проект будет провальным, и я не смогу закончить книгу, имея на руках недостаточно информации. Если так и окажется, ничего не поделаешь.

Корабль простоял в Пенанге всего один день. Остров, казалось, не сильно изменился за двенадцать лет, прошедших с тех пор, как я его видел в последний раз, разве что прекрасный общественный парк Джорджтауна Уотерфолл-Гарденс не был уже таким зелёным, как при англичанах. Я добрался до Танжера в марте, надеясь, что Джейн просто куксилась из-за того, что я отказался взять её с собой. Однако проблема оказалась гораздо более серьёзной. Она была в глубокой депрессии, из-за которой почти не спала и мало ела. Врач считал, её нужно госпитализировать, но существовала вероятность, что моё присутствие может вызвать какие-нибудь изменения, и мы решили подождать где-то с месяц, чтобы увидеть, появятся ли какие-то улучшения. Прошло шесть недель, и я без особой охоты согласился поехать в Испанию, искать больницу, куда можно положить Джейн. Я нашёл клинику в Малаге и, договорившись с матерью-настоятельницей и главным врачом, вернулся в Танжер забрать Джейн. Она не хотела ложиться в больницу, но всё равно поехала, я полагаю, только от отчаяния. Каждый раз, когда я навещал её, она умоляла меня вернуться с ней в Танжер. Однако я привёз её обратно только в начале августа.

Через два дня после того, как мы прибыли в Танжер, приехали фотограф и корреспондент журнала Life, чтобы написать о нас статью. Полторы недели они, как тени, всюду следовали за нами — дома, на улице, на пляже и на любых мероприятиях, где мы бывали. На одной вечеринке, устроенной Джоном Хопкинсом, была приглашённая для развлечения гостей группа музыкантов из суфийского ордена джилала. Для европейцев музыка джилалы — это народная марокканская музыка, которую исполняют на длинных, умеющих «низко» звучать поперечных флейтах[584] и больших плоских ручных барабанах. Для самого же члена культового братства — это последовательность чётких танцевальных предписаний, направленных на то, чтобы вызвать состояние транса или одержимости духом. Мохаммед Мрабет, которого Джон пригласил на этот ужин, начал танцевать вместе с другими гостями. Но он был джилалитом, и вскоре его участие перестало быть формальным. Танец стал навязчивым, и Мохаммед вошёл в состояние глубокого транса. Музыканты не были склонны вмешиваться, и были рады тому, что среди гостей оказался адепт. Мы не обратили внимание, что происходило в дальнем конце террасы. Внезапно раздался грохот, и на танцующих посыпались горящие угли. Я встал. В руке у Мрабета был длинный кривой нож. Джон тоже увидел нож, и вместе с тремя другими мужчинами набросился на Мохаммеда. В потасовке на полу среди тлеющих углей Джон умудрился вывихнуть колено и провёл следующую неделю на койке. Что касается Мрабета, то шок от того, что его прервали во время ритуала, был таков, что ему потребовалось около часа, чтобы прийти в сознание и вернуться в активное состояние. Сомнительно, что он бы вернулся в своё нормальное состояние без помощи музыкантов, которые постоянно играли для него нужную сейчас музыку, пока он не пришёл в сознание и не начал говорить. Казалось немыслимым, чтобы кто-то осмелился помешать мусульманину, находящемуся в состоянии транса. Я вспомнил, что случилось с бабушкой Темсамани, которая начала идти во сне на раздававшиеся издалека звуки джилалитской музыки. Когда звуки стихли, она упала там, где стояла, и пролежала всю ночь. Когда её нашли, она лежала на муравейнике и была вся искусана муравьями. Но спала беспробудно! Семье пришлось найти ту группу музыкантов, что играла музыку, которую услышала женщина, привести их домой и попросить снова сыграть. Только после того, как они сыграли определённый набор композиций, пожилая дама пришла в сознание. В тот вечер, когда Мрабет пришёл в себя, Джейн сказала, что после всего произошедшего он не сможет отвезти нас домой. Но Мрабет ответил то, что говорят все, только что вышедшие из состояния транса: «Моё тело стало невесомым. Я чувствую себя прекрасно». Люди из журнала Life были крайнем удивлены, узнав, что только что им помешали увидеть просто обряд нанесения самому себе увечий. Это и было естественной и, по сути, единственной целью музыки, которую они слушали весь вечер.

Я работал, надеясь, что на основе собранного материала смогу написать книгу о Бангкоке. В конце концов, решил не сокрушаться, а просто написал в издательство Little, Brown and Company, что не смогу предоставить им рукопись. Однажды, вскоре после этого, я пригласил в гости Алека Во. Во время разговора мы дошли до темы заброшенной мной книги, и я спросил, почему бы ему не взяться за такое дело. Эта идея пришлась ему по душе. В итоге он поехал в Таиланд, чтобы написать книгу, которая была закончена и опубликована[585].