Без подводных камней

– Видите ли, эксперт дал нам заключение, что подсудимая из-за серьезного психического заболевания не была способна отдавать себе отчет в своих действиях и руководить ими, поэтому мы должны признать ее невменяемой, соответственно, не назначить наказание, а применить принудительные меры медицинского характера, – объяснила Ирина.

– Это я поняла, но ее что, даже в психбольницу не положат?

– Показаний нет, – бросил Шубников и достал вторую сигарету.

– Как это? Она же человека убила!

Ирина нахмурилась, прикидывая, как объяснить этот действительно тонкий момент:

– Видите ли, Светлана Аркадьевна, тактика лечения такого больного никак не должна коррелировать с наказанием, назначаемым в аналогичной ситуации здоровому человеку. Наша задача признать, что Валерия Михайловна в момент совершения преступления находилась в состоянии патологического аффекта, то есть действовала помимо своего сознания, как неуправляемый биологический объект.

Заседательница поджала губы:

– Очень легко так все грехи свои списать!

– На этот случай мы и существуем. Отделять, так сказать, зерна от плевел, – Ирина заставила себя улыбнуться. – Психиатры нам доказали, что убийство Вероники не было осознанным выбором Валерии Михайловны, а произошло в результате ее болезненного состояния.

– Но сейчас-то она вполне себе нормальная!

– Потому что патологический аффект – это острое и кратковременное помешательство, развившееся помимо ее воли. Вы же не станете судить человека за то, что он заболел гриппом или прободной язвой, верно? Тут тот же самый принцип. Человек не виноват, что родился слабоумным или шизофреником. Это беда его, трагедия, но никак не вина.

– Вот именно, – вмешался Шубников, – таких надо лечить и помогать им быть счастливыми. Тут если судить кого, так это родных и близких, которые видели, что у тетки крыша поехала, но заметали все под коврик. Гаккели боялись, что душевнобольная невестка опозорит их славный род, Огоньковой подруга-дурочка была очень удобна, а начальник просто связываться не хотел. Они всё видели, но пальцем не шевельнули, вот и получили закономерный результат.

Светлана Аркадьевна ничего не ответила. Задумчиво сдвинув брови, она долго сидела, выстукивая пальцами по столу какую-то очень знакомую мелодию, и Ирина раздражалась, что не помнит, как она называется и кто композитор.

Переглянувшись и подмигнув друг другу, они с Шубниковым тоже замолчали.

Какой все-таки молодец Павел Михайлович, нашел на процесс врача, и хоть одному заседателю не надо объяснять разницу между здоровым и больным! Впрочем, злиться на Светлану Аркадьевну тоже нельзя, ведь ситуация непростая. Обычно невменяемыми признаются тяжелые шизофреники с бредом и галлюцинациями, на процессе они ведут себя неадекватно, и даже внешний облик их красноречиво свидетельствует об отклонении от нормы. По решению суда они отправляются в закрытую психбольницу, где, как известно, условия хуже, чем в тюрьме, и подсознательно обыватель ставит знак равенства между принудительным лечением и наказанием. Злодей отправляется отбывать свой срок на такую же зону, только с врачами и таблетками, ура, справедливость восторжествовала! Только больной человек не злодей, а жертва своего недуга или, как говорили раньше, слепое орудие божьей воли.

– Человек не может нести ответственность за поступки, совершенные в бессознательном состоянии, – повторила Ирина, все еще надеясь уломать Светлану Аркадьевну до конца рабочего дня, – он нуждается в лечении, которое назначается исходя из клинической картины, а не по тяжести содеянного. Например, гражданин совершает мелкую кражу, его ловят, обращают внимание на странное поведение, приглашают психиатра, который диагностирует шизофрению и настаивает на госпитализации, и потом человек может всю оставшуюся жизнь провести в больнице, хотя по закону ему полагается условный срок. Поэтому наказание и принудительное лечение – это совершенно разные вещи. Видите, мы с вами сейчас даже не приговор выносим, а принимаем решение.

– То есть бедная молодая женщина с неродившимся ребенком будет гнить в земле, а ее убийца спокойненько себе гулять и витаминки кушать? Хорошенькие дела!

– Светлана Аркадьевна, да поймите же, что псих – это явление природы! – воскликнул Шубников. – Пословицу «Дуракам закон не писан» слышали? Народная мудрость конкретно нам говорит, что Валерию Михайловну судить нельзя. Ну это все равно что они бы мирно пили чаек и вдруг на них потолок упал, Вероника погибла, а Валерия не пострадала.

Заседательница покачала головой:

– А как быть с тем, что подсудимая пила? Насколько мне известно, алкоголь является отягчающим обстоятельством, а вовсе не смягчающим вину.

– Вы правы…

– Ну вот видите! Надралась, накуролесила и выходит теперь сухой из воды?

– Получается так, – вздохнула Ирина, понимая, что переупрямить Светлану Аркадьевну удастся нескоро.

– Так и вы нет-нет да и выпиваете бокальчик при случае, – ухмыльнулся Шубников, – и не видите в этом никакого преступления, верно?

– При чем тут это? – встрепенулась Ирина.