Без подводных камней

– Так, а каких? Сама она бы не пошла к врачу, а вести ее силой у меня не было ни малейших оснований, ибо она вела себя вполне адекватно и не представляла угрозы ни для окружающих, ни для себя самой. Уволить? Так не за что, еще раз повторяю, она справлялась с работой не хуже других, а даже и получше. Конечно, формально она занимала должность ассистента, а по сути исполняла обязанности старшего лаборанта, потому что к самостоятельной научной работе была не способна, но мы все закрывали на это глаза, потому что Валерия Михайловна у нас была полставочница и трудилась, повторюсь, очень хорошо.

– Так-таки и неспособна?! – вдруг воскликнула подсудимая.

– Простите, но я нахожусь на свидетельском месте и обязан говорить правду. Валерия Михайловна, дорогая, вы замечательный человек, но, к сожалению… Извините, если обидел, только вы действительно не написали самостоятельно ни одной статьи…

– Зато я сдала вам руководство.

– Ах, это… Вот уж не хотел упоминать, но раз вы сами подняли этот вопрос. Действительно, товарищи судьи, Валерия Михайловна в апреле представила мне довольно солидный труд в объеме докторской диссертации.

– Больше, – бросила Гаккель.

– Хорошо, больше. Якобы она написала руководство для студентов медицинских вузов по иммунологии, основываясь на самых современных исследованиях и представлениях, принятых сейчас в мире. Честно говоря, зная, что товарищ Гаккель у нас свободно владеет английским и немецким языками, а муж ей из-за границы привозит самые свежие публикации и монографии, я обрадовался, ведь выпустить толковый учебник очень нелегко, нужно пройти множество бюрократических препонов, но если получится, то наша кафедра прогремит на всю страну. Но когда начал читать, то обнаружил чистейшую графоманию, вы уж меня простите. Это оказались просто куски из учебников и научных статей, переписанные дословно без ссылок и скомпонованные без всякой логики и смысла. Такое впечатление, что автор просто упражнялся в скорописи на печатной машинке и брал для тренировки первое, что под руку подвернется. Знаете, ознакомившись с этим творением, я понял, что Валерия Михайловна нездорова по-настоящему.

– И ничего не предприняли, – хмыкнул Шубников.

– Каюсь. Моя вина, – свидетель нахмурился, – но я считал себя не вправе вмешиваться в ее жизнь.

Валерия Михайловна встала во весь рост. Ирина напряглась, в конце концов бедную женщину так унижали сегодня весь день, что можно выйти из себя, даже будучи психически уравновешенной, а шизофреничке так просто сам бог велел.

– Слушаем вас, Валерия Михайловна, – сказала Ирина как можно мягче.

– Свои гипотезы я доказывать не стану, – произнесла подсудимая отрывисто, – здесь не время и не место, но когда вы говорите, что мое руководство – графомания, вы лжете. Я сдала вам добросовестно выполненную работу со списком литературы и всеми необходимыми ссылками. В ней изложены общепринятые на данный момент взгляды, а не мое авторское видение, но для учебника именно это и требуется.

– Валерия Михайловна, не будем горячиться. Если угодно, я готов предоставить ваш труд на суд общественности, пусть люди сами решают, кто из нас прав.

– Пусть решают.

– Пожалуйста, я буду только рад. Меня немного мучила совесть, что я не передал ваш труд психиатрам, чем, наверное, затруднил для них постановку диагноза, но сработал, знаете, рефлекс – не выдавать товарища.

– Ладно, в конце концов это уже не важно, – Валерия махнула рукой и села на место.

Ирина перевела взгляд на Шацкого. Самоуверенность сбежала с его лица, бедняга стоял, понурясь, впервые осознав, что его бездействие по сути стоило жизни молодой беременной женщине. Ладно был бы еще какой-нибудь филфак или военмех, а то целый медицинский институт! Набери по местному телефону кафедру психиатрии: «Але, слушайте, мужики, тут такая ситуация, сотрудница у меня есть, дочка академика и жена великого драматурга, прекрасная женщина, но сейчас принесла мне пятьсот машинописных страниц голимого бреда. Что делать, ребята? Помогите чем можете!» И все, вопрос решен. Придет опытный специалист, который и диагноз сумеет поставить, и лечиться уговорит. Или скажет, что тревога ложная, просто ты привык к умным текстам, а тебе вдруг подсунули обычную человеческую глупость, вот и померещилось.

– Валерия Михайловна, у вас больше нет вопросов к свидетелю? – спросила Ирина, чтобы успокоить женщину, и, получив отрицательный ответ, отпустила Шацкого.

Наконец вызвали ключевого свидетеля – судебного психиатра. Он четко, не тратя лишних слов, озвучил заключение, что у Валерии Михайловны на фоне вовремя не диагностированной и соответственно не леченной вялотекущей шизофрении, психотравмирующей ситуации в анамнезе и приема малой дозы алкоголя развился патологический аффект. Комиссия рекомендует ей лечение в психдиспансере по месту жительства.

У Ирины в общем уже сформировалось внутреннее убеждение, и она не собиралась сильно терзать психиатра, Шубникову, кажется, тоже все было ясно, зато Светлана Аркадьевна замучила эксперта разными вопросами, относящимися к делу и не очень.