Без права на эмоции

− А? – не могла я выговорить ни слова, не понимая, с чего мне начать, указывая на Гюнтера.

− Это майор сверхсекретной разведки Валдис Черновецкий, − ответил мужчина, видя мое замешательство.

− То есть вы не немец? – начиная смеяться спросила я, не в силах уже адекватно воспринимать все то, что свалилось на меня здесь, в этом городе.

− Нет, не немец. Я русский. Отец был поляком по происхождению. Мать была русской. Но их уже давно нет в живых, они умерли, когда я еще маленьким был.

− А как же вы? У вас такая биография отменная. Мы сами читали с Андреем, − недоумевая спросила я.

− Настоящий Гюнтер фон Риц погиб в автокатастрофе со своими родителями. Я тогда учился в военном училище и когда мне предложили занять его место, мне терять было нечего, я подписался на такое. Родных у Гюнтера не осталось, и вернувшись под видом него в Германию, я через юриста продал имение, в котором вырос немец, и поступил учиться в военное училище уже в Берлине. Язык я знал хорошо, но пока шлифовал произношение, мне пришлось сделать вид, что после аварии я плохо разговариваю. В течение года в основном отмалчивался, осваивая военное дело. Благо, я был похож на Гюнтера, почему и выбрали меня тогда, перешерстив не одну сотню курсантов в России. Поэтому, если кто бы и увидел меня из прежних друзей детства, спустя годы запросто мог подумать, что я так изменился. Но, так как имение, где прошли юношеские годы Гюнтера было слишком далеко от Берлина, то никого я так и не встретил, пока был там. Наш агент заменил все фотографии Гюнтера на мои в школьном альбоме в городке и когда моя карьера пошла вверх, то все проверки я прошел на отлично. Ни у кого не возникло подозрения в том, что перед ними не чистокровный ариец, а простой русский парень из Вологды, − усмехнулся мужчина.

− А verhallen? Вы же их агент, − нахмурившись спросила я.

− Да, так закрутило уже потом с Гиммлером. Да плюс на меня вышли англичане, которым нужен был кто-то обозленный на власть. Ну и пришлось начинать работать уже по-крупному, − пожал плечами Валдис.

− То есть вы крупная птица из агентуры?! Такая, что даже мы не знали, что сможем столкнуться здесь с вами, − расширенными от восхищения глазами смотрела я на мужчину, который всю жизнь положил свою на службу Родине, в то время как я едва смогла выдержать образ Миллер, который мне пришлось носить всего неделю с небольшим. Этот же человек с самых ранних лет жил чужой жизнью, шаг за шагом идя по такому непростому пути.

− Обо мне знают только несколько человек, включая Аркадия Сергеевича, моего связного с русской стороной, так сказать. Ну к их числу теперь добавились и вы, Ольга, − поведя бровью сказал мужчина.

− Если бы я знала. Но я была уверена, что вы волкодав из свиты СС, − проговорила я, рассматривая этого невероятного человека.

− Как и я был уверен, что вы волчица из свиты контрразведки Германии, − усмехнулся Валдис.

− Да куда мне до вас!

− Ох, не скажите. Я вплоть до вашей фразы, что вы не Миллер, на все сто был уверен, что вы та самая Хильза Миллер, которую мне нужно было отловить здесь по приказу англичан. Где она, кстати?

− Мертва, − грустно проговорила я.

− Я так и думал. Ну да ничего, одной фашисткой стало меньше на земле.

− Бог мой, как же тяжело так жить! – застонала я. – Как вы так живете столько лет уже? Я, когда вас увидела тогда во время расстрела евреев, то готова была поклясться, что вы головорез из банды СС. Как вы так живете? – спросила я у Валдиса.

− У меня нет никого, Ольга. Ни родителей, ни братьев или сестер. Никого. А когда нет никого, то на все смотришь по-другому. Моя семья – это моя Родина. Так и живу. Ради нее, − ответил мужчина. − А в остальном я и есть головорез. Как и все мы на этой чертовой войне. Только я не испытываю удовольствия от того, что делаю. Мне нужно это делать. Нужно жить и держать образ хладнокровного штурмбанфюрера СС Гюнтера фон Рица, − ответил мужчина и встав со стула подошел к окну.

− А как же вы? Вы ведь наших ребят, − нахмурившись и зыркнув из-подо лба спросила я у мужчины.

− Две группы из четырех живы, − проговорил Валдис. – Кроме первой и последней, − с грустью проговорил мужчина, понимая, что это будет еще одним ударом для меня.

− Но как? – почувствовав, что по моим щекам предательски потекли слезы.