Без права на покой (сборник рассказов о милиции)

Всем своим видом Ломанский как бы опровергал эти предположения Мигунова. Строго, но без нервозности отдавал распоряжения подчиненным. Энергия и мысль директора подхлестывали людей. Работа спорилась. Становилось ясно, что в ближайшее время прорыв на лесосплаве останется в прошлом. Все это было хорошо, однако выполнение задания, ради которого и прибыл сюда Винокуров, затянулось.

Ускорить ход событий, сам того не желая, помог участковый. Беспокоясь о главном, Шалдаев нарушил договоренность — не подходить к старшине при народе. Правда, для отвода глаз милиционер завел речь о рыбалке и лишь потом задал вопрос:

—  Как наши дела? Где мне быть завтра?..

Спросил быстро, полушепотом, не зная, что Ломанский из глубины своего кабинета увидел их на улице. По тому, как несколько нерешительно приблизился Шалдаев к Ми­гунову, заподозрил неладное. Подозрение тотчас окрепло. Коротко переговорив, оба разошлись, смеясь чему-то. Но за смехом Шалдаева чувствовались виноватость и озабо­ченность. Не годился он, просмоленный тайгой мужик, на роль артиста. По нарочито веселым лицам «рыбаков», отчасти по движению их губ, а больше в силу трудно объяснимой и до сих пор не подводившей его интуиции Ломанский понял: речь шла о нем. Тогда почему ни один из двоих не пришел к нему тотчас?

С этой минуты Ломанский уже не сомневался: Мигунов приехал по его душу. И это означало, что над Винокуро­вым нависла грозная опасность.

...Инспектор укладывался спать, когда к нему в гости­ницу заглянул директор леспромхоза.

—  Послушайте, Тихон Васильевич, на рассвете я вы­езжаю на Камышовое озеро. На его берегах с наступлени­ем зимы мы начнем заготовку леса. Хочу прикинуть, где подготовить площадки для верхних, а где для нижних складов. Вы как? Не желаете посмотреть? Да и озерцо, признаюсь вам, другого такого во всей округе не сыскать. Просматривается до самого дна. Щука царевной ходит. Так что заодно и отдохнем.

Мигунов развел руками, смущенно улыбаясь, как бы извиняясь за свою слабость, уже известную другим:

— Эх, Николай Юрьевич, зацепили вы меня за больное место. Что уж тут поделаешь. Едем! Да и познакомиться поближе с участком будущих разработок мне будет полезно. Из городского кабинета ведь не все увидишь.

— Это точно! — зорко глянул на него Ломанский, проверяя, искренне ли согласие инспектора. И повеселел. Замысел удавался.

К тому времени, когда солнце прогрело воздух, уха уже варилась. Ломанский, потянувшись всем телом так, что захрустели косточки, поднялся от костра, прошелся взад- вперед.

—  Пожалуй, разомнусь-ка я до завтрака, — с этими словами он направился к челну; оставленному здесь кем-то из рыбаков.

Неторопливыми, сильными гребками погнал ходкое суденышко вдоль высокой стены камыша, маскирующего берега. В центре озера возвышался поросший ивняком, брусничником и березами островок. За ним, на противопо­ложной от Мигунова стороне, через заросли пробивал себе дорогу широкий ручей, впадавший в реку...

Старшина, оставшись у костра, помешивал длинной деревянной ложкой в котелке и краем глаза наблюдал за Ломанским. Неспроста поехал тот сейчас: хочет убедить­ся, нет ли кого постороннего на озере. Успел ли Шалдаев взять из тайника записку?

Если успел — хорошо, если нет — придется рассчиты­вать только на себя. А в том, что противник готовится к решающей схватке, Александр Филимонович не сомне­вался. Лишь одно неизвестно какой способ борьбы предложит он.

—  А че-е-ерт! — донеслось внезапно с озера. Вслед за тем раздался тяжелый всплеск упавшего в воду тела.

Винокуров поднял голову. Приблизительно метрах в ста от берега барахтался в воде Ломанский. Пере­вернувшийся и наполовину затонувший челн отдалялся от него. Выпучив глаза, директор взмахивал руками, словно искал невидимую опору в воздухе. Голова его чем-то напоминала сейчас поплавок удочки, на крючок которой села крупная рыбина. «Поплавок» рывками погружался в глубину, чтобы через некоторое время появиться на виду.

«Вот это номер, — как-то безотчетно подумалось Винокурову. — Хитрит, поди, гад. А если утонет, отвечай тогда».

Сбросив с себя ботинки и пиджак, старшина бросился в озеро. Холодная вода обожгла и тут же стянула грудь обручем. Задыхаясь от напряжения, Винокуров подплыл к Лома некому. Хотел было поддержать его за плечи, но тот вдруг перестал пускать пузыри и угрожающе-спокойно, будто находился у себя в кабинете, спросил:

—  Ну что, выследил?

— Держитесь, Николай Юрьевич, — как бы не расслы­шав, отвечал ему запыхавшийся инспектор. — Я вам помогу!..

—  Наследил, говорю, сволочь! — повысил голос Ло­манский. — И кого хотел вокруг пальца обвести! — с этим возгласом он ударил старшину кулаком по темени.

Хотя вода ослабила удар, в мозгу вспыхнуло багрово- красным. Винокуров скрылся под водой. Сознания он не потерял, потому что успел отклониться в сторону. Но пусть враг ошибается на этот счет.

Секунд через десять-пятнадцать старшина вынырнул и, сделав вид, что обессилел, захлебывается, крикнул:

— Тону-у!... Помогите-е!.. То-о!..

Удар ногой на этот раз пришелся в солнечное сплетение.