Без права на славу

Вера не стала уточнять, чьё именно счастье имела в виду. Тимофей растерянно смотрел ей в лицо.

– Что ж ты, мужу изменить решила?

– Нет. Просто у него никогда больше не будет детей, а мы их очень хотим. Ты единственный, с кем я смогу, да и он не против.

– Во как! – насмешливо качнул головой Тимофей.

– Да, – решительно подтвердила Вера. – Он всё про тебя знает, и это наше с ним общее решение. Надеюсь, ты готов сделать женщину счастливой!?

– Интересно, и где мы этим займёмся?

Тимофей до сих пор не мог поверить, что Вера всерьёз делает ему это странное предложение. Но люди такими вещами не шутят.

– В нашей палатке. Эдик не будет мешать. Он уйдёт куда-нибудь, и мы останемся одни.

– Всё, значит, за меня, решили, – с неприязнью произнёс Морозов. – А не подумали, как я-то потом буду жить, зная, что где-то без меня растёт мой ребёнок?

– Никогда не мучай себя по этому поводу, – тихо ответила Вера. – Это будет наш ребёнок, мой и Эдуарда. А тебе сначала нужно вернуться живым из этого пекла. Вы, конечно, крутые, ребята из спецназа, но чаще других в переделки попадаете. И далеко не всегда даже мёртвыми возвращаетесь со своих заданий.

Тимофей бросил топор на землю и наконец-то встретился с Верой глазами. Казалось бы, они расстались совсем недавно. Но Вера стала совсем другой, безумно далёкой. Исчезла та наивная девчонка, которую он когда-то любил. Перед ним стояла совершенно незнакомая взрослая женщина.

– Если ты откажешься, нам придётся усыновить сироту из детского дома. Это не так просто. Трудно полюбить чужого ребёнка. А нашего… твоего… я точно буду любить.

Они одновременно вздохнули. И Тимофей спросил глухим голосом:

– Когда?..

– Да хоть сейчас.

– Пошли.

Две недели, которые Морозов был на излечении в госпитале, пролетели, как одно мгновенье. Все ночи он проводил в палатке Мехренцевых. Старался вечером проскользнуть туда незаметно, чтобы и тени подозрений ни у кого не возникло.

Ни разу он не столкнулся с мужем Веры. Видимо, тот уходил заранее. Осознавать это было неприятно. Но Тимофей не мог побороть в себе вновь вспыхнувшей страсти к Вере. Временами ему казалось, что не было ничего – ни учебки, ни пальбы в афганских горах, ни ранения. Как будто они по-прежнему живут с Верой в своей съёмной квартирке, любят друг друга, строят планы на будущее… Но потом взгляд его падал на чужие мужские вещи, лежавшие по углам палатки, и понимал – всё изменилось. Вера больше не его любимая. Её уступили ему на время, словно по контракту временно передали права мужа. Он обнимал Веру и зажмуривал глаза, чтобы не думать об этом. Это просто очередной приказ, и отдала его сама жизнь. Приходится исполнять.

Но вот лечение закончилось. Получив документы и форму заботливо выстиранную и отглаженную Верой, Морозов хотел было пойти переодеваться. В этот момент он увидел солдат своего взвода, которые выпрыгивали из только что прилетевшего вертолёта. Подхватив мягкие носилки, они осторожно понесли их к операционной палатке. Рядом с ними шёл старший лейтенант, как выяснилось позже, новый комвзвода. Он нёс в руке пару пакетов подключенной к раненому капельницы.

Фельдшер, по-видимому, выпрыгнувший из вертолёта раньше всех, бегал по госпиталю и орал, требуя сапёра. Подойдя к операционной палатке, Тимофей столкнулся с ребятами из отделения Александра Баженова.

– О, Хирург, здорово! – послышалось сразу несколько возгласов.

– Чего там? – не отвечая на приветствие, спросил Морозов.

– Да во время боя старшему сержанту Баженову подствольная граната между рёбер залетела.

– А я-то думал, чего этот блаженный сапёра по госпиталю ищет. А сами не смогли достать?

– Пробовали, не получается. Она внутрь уходит.

– Понятно. А ну-ка, ящик с песком по-быстрому организовали! – приказал Тимофей. – И два бронежилета с каской для доктора.

– Сделаем.

– Не сделаем, а так точно! Совсем без меня от рук отбились, перестали отличать нормальную беседу от приказа.

– Так точно.

– Исполнять, бегом!

Четвёрка умчалась исполнять приказ старшего сержанта. Морозов вошёл внутрь палатки.

– В чём дело? Выйди вон отсюда! – крикнул врач, готовясь разрезать бинты.

Это был муж Веры, майор Мехренцев. Он тотчас узнал Тимофея, но принял официальный вид.

– Не шуми. И не лезь к нему с ножницами раньше времени, – строго сказал Тимофей. – Рванёт внутри граната, ни тебя, ни его не будет, и ещё людей зацепит. Сейчас мои бойцы бронь принесут с каской. Вот оденешься, тогда и приступим.

– Ты что, сапёр? – недоверчиво спросил врач.

– Круче. Замкомвзвода спецназа ГРУ. Это тебе не пуп носом ковырять.

– Смотри от гордости не лопни, старший сержант, – проворчал Мехренцев, но от раненого отошёл.

В это время, через откидной полог палатки протянули каску и два бронежилета. Тимофей один за другим надел на доктора оба бронежилета. Затем водрузил каску и спокойно произнёс:

– Тебе, доктор, страховка нужнее, а я так, налегке постою.

– Ну что, Дед Мороз, пошли доставать подарки, – усмехнулся врач. – Хорошо если у него рёбра целы. Ты хоть перчатки надень!

– Ты разжимаешь, я достаю…