Без права на...

Другой молодой парнишка отсасывал, у кого только и где только мог. С ним долго боролись – боролись и медики, боролись и больные, которые не хотели есть с ним за одним столом (даже педерасты), но, в конце - концов, опустили руки, в бессилии с ним что-нибудь сделать. Оставленный в покое гомосексуалист-вафлер продолжил развивать успехи в деле орального секса.

А встречаются и любители пососать член, только что вытащенный из их заднего прохода – своеобразные копрофаги.

Ну, дальше писать про извращенцев подобного рода я не буду – они мне противны и сам я услугами «петухов» никогда не пользовался.

У кого есть деньги, дорогой товар и прочие блага жизни, может запросто договориться с санитаркой и уединиться с ней глубокой ночью где-нибудь в сушилке или в душевой.

Была косоглазая Тоня, которая, собрав с четырех больных по 2-3 палки колбасы, обрабатывала их всех четырех разом, «вертолетом». Она же успевала потрахаться «по любви» еще с 2-3 больными.

Нет санитарок, которые не дают, есть больные, которые плохо просят.

Была Надя, уже в зрелых годах, которая очень любили массаж спины, и после данной процедуры шла с больным куда угодно – и это все так, «по любви».

Неравнодушны к больным и некоторые медсестры, но здесь уже нужен тонкий подход. С палкой колбасы к медсестре не подойдешь – здесь все как на воле, если вы решили познакомиться с фотомоделью. В конце - концов, вам может повезти, если мне, вовсе не Алену Делону везло.

Случается в отделении и зоофилия. Тот самый куроеб, о котором я рассказал в самом начале, завел себе котенка и приучил его отлизывать головку полового члена.

Так что здесь – как на воле. Встречаются эксгибиционисты, фетишисты и скоптофилы. Один больной по секрету показал мне подборку фотографий, на которые он онанировал. Здесь была пачка газетных фотографий толщиной с энциклопедию. Фотографии были от больших, до маленьких и даже крохотных, цветных и черно-белых, женщины были одеты и раздеты, молодые и пожилые. Были даже девочки грудного возраста и престарелые старухи. Объединял все фото только пол – женский. Относился Гена (а так звали онаниста) к своим фотографиям с такой нежностью, словно они были живые.

Фетишист Очко, убираясь в туалете сотрудников, нашел женские трусы с мощными потоками месячных. Естественно эти трусы перекочевали в его карман, а затем под подушку.

Долгими ночами, пока трусы не отобрали во время шмона, Очко вдыхал «аромат» трусов и онанировал. Об этом знало все отделение, и все потешались над ночными страстями олигофрена-фетишиста.

На воле Очко по его же словам собирал на помойках предметы женского туалета и хранил все это добро у себя в комоде. Комната его была оклеена фотографиями обнаженных женщин и мужчин.

Мать, как и обещала, ходит ко мне раз в две недели, приносит передачку и мои любимые сигареты «West» с пластмассовым фильтром. Ждешь больше не еду, а именно сигареты – потому что когда нет сигарет, начинается кошмар – тяга к табаку такая, что нет сил, а, кроме того, когда совершенно нечем заняться желание курить усиливается и смолишь одну за другой. Да и курилка именно то место, куда собираются пообщаться, а общение – лучшее лекарство от больничного безмолвия. Курят здесь с 6 до 7 утра, потом перерыв до 9, затем курят до 11 и после обхода до самого обеда. В тихий час и ночью курение запрещено. Зажигалки и спички запрещены, и больные прикуриваются от сигарет друг у друга. Конечно, затягивают с воли и спички и зажигалки, курят втихаря в уголке по двое по трое, но если спалишься с огненным предметом, получишь заряд аминазина в ягодицу и маршируешь прямиком в наблюдательную палату.

Те, у кого нет сигарет, заседают целыми днями в курилке и выпрашивают у счастливых обладателей сигарет обгорелые фильтры – большего здесь не получишь. Доходят и до крайностей и «ныряют» в грязное, заплеванное ведро за бычками. Отъехавшие не брезгают поднять сигарету не только с грязного пола, но и с унитаза.

Курева здесь постоянно не хватает и его приходится покупать за чай. Среди больных распространен следующий прейскурант цен на сигареты – «Прима» - 2 пачки за жевок, «Балканка» - пачка жевок, «Петр 1» - пачка за 3 жевка. Естественно люди, имеющие контакт с персоналом продают эти сигареты значительно дороже (так, например я продавал «Kent» и «Captain Black» грамм за 300-400 чая пачку).

И очень прискорбно, когда твои кровные, привезенные из дома сигареты начинают пропадать со склада. Так случилось и со мной. Из блока я получал 6-7 пачек, остальные «уходили» в неизвестном направлении. Подозрение мое сразу же пало на Усманчика, помогавшего санитарке раскладывать сигареты.