Без прощального письма

– Знаю, знаю, все схвачено! – перебил Монах. – А вдруг повезет? Не вытрясешь ничего из майора, так выйдем на эту старушку… Как ее? Марию Августовну? Главное, зацепиться. Я уверен, славная старушка тебя прекрасно знает по твоим публикациям. Она мне уже нравится своей активной жизненной позицией. Ты у нас как отмычка, Лео, всюду влезешь. Оч-ч-ень интересно! Жизнь, кажется, налаживается. Похоже, поперла карта да в масть. Люблю тайны! – Монах радостно потер руки и схватил кружку. – Твое здоровье, Лео! – Припал к хмельному напитку и закрыл глаза от наслаждения…

Глава 10 Информация к размышлению

Николай Федорович Рудин, проживавший по адресу – город Зареченск, улица Заводская, дом семь, квартира сорок один, оказался личностью авантюрной. Что называется «со всячинкой», но без определенных занятий и постоянной работы. Несколько раз привлекался за хулиганство: драки в общественных местах – в ресторане «Черный карлик» и в кафе «Прогулка». Также соседи по квартире неоднократно вызывали полицию и жаловались на шумные попойки. Отхватил условную судимость – два года за перепродажу краденых машин. Условную – потому что участие Николая в преступной группе доказано не было, связь с криминальными элементами носила эпизодический характер.

И кто знает, во что Николай вляпался на этот раз. И чего не поделил с убийцей.

Майор Мельник несколько часов изучал записную книжку Рудина, делал выписки, но ничего путного не нашел – ничто не дрогнуло, как бывает, когда натыкаешься на перспективный материал. Оставалось только сожалеть о бесследно исчезнувшем мобильном телефоне гражданина Рудина.

Илона Романенко заявила, что имя Николая Рудина слышит впервые. Имя Людмилы Жако также было ей неизвестно, равно как и о гламурном журнале «Арс мода» Илона не имела ни малейшего понятия. Никаких новых мыслей о том, что произошло в ее доме, у Илоны не появилось. Сплошные потемки. А тут еще автопортрет пропал, представляете?

– Какой автопортрет? – поинтересовался майор Мельник.

– Прабабушки Елены Успенской, – объяснила Илона. – Осталась одна рама, стоит за пианино.

– Когда же вы заметили пропажу, Илона Вениаминовна? – спросил майор Мельник.

– Ночью, когда вы уехали. Лежала, не могла уснуть, и вдруг как будто кольнуло! Вижу перед собой пустую стену, и он там лежит… напротив… ну, этот… жертва убийства. У меня перед глазами вся жизнь промелькнула, бегу в гостиную, думаю, что за глюки, а автопортрета действительно нет. Ну, не бегу, а на цыпочках крадусь. Вдруг, думаю, там опять кто-то есть. А потом встала, как прикипела, и не могу двинуться, смотрю, а его, автопортрета, и нет! Пусто. Даже потрогала стену…

– Вы уверены, что автопортрет пропал позавчера? Может, раньше?

Илона задумалась. Потом сказала:

– По-моему, раньше он был, я бы заметила. Я думаю, автопортрет украл убийца.

– Картина представляет какую-то ценность? Ваша прабабушка была известной художницей?

– Ну… не очень. Прабабушка Елена даже не совсем художницей была, а скорее иллюстратором и оформителем. Так что ценность только для семьи.

– У вас есть фотографии картины? – задал очередной вопрос майор Мельник.

– Нет, конечно. Между нами, мне и в голову не приходило… Он сто лет там висел. Я так привыкла, что даже не сразу заметила. Тем более этот человек! А рама стояла за пианино. А вы уже нашли убийцу?

– Работаем, – сдержанно сказал майор Мельник. – Больше ничего не пропало? Проверьте еще раз, пожалуйста.

– Я проверяла! Если хотите, могу еще раз, конечно…

– Я зайду, – сказал майор Мельник. – Ничего не трогайте. Когда удобнее?

– После работы. Или можно в четыре, я отпрошусь. А вы хоть что-то уже нашли? В смысле мотив? Может, они ошиблись? Увидели, что дверь не заперта, и вошли, а? В первый попавшийся дом? В смысле этот Николай Рудин…