Без прощального письма

– Мария Августовна считает его убийцей. Ты того же мнения? – взял быка за рога Монах.

– Ну, раз Мария Августовна считает… – развел руками майор. – Она женщина опытная, даром не скажет.

– В чем его подозревают?

Майор не успел ответить, появился Митрич со своей дребезжащей тележкой. Троица следила, как он расставляет тарелки с бутербродами и большие стаканы с пивом.

– С лимоном? – удивился майор, рассматривая кружок лимона, надетый на край стакана.

– Классное пивко, – успокоил майора Добродеев, поднимая свой стакан. – Ваше здоровье!

Они выпили.

– Действительно неплохое, – похвалил майор и потянулся за бутербродом.

– Что у вас есть на этого пьющего в прошлом латыша? Кроме того, что он брат Илоны и фокусник, – в голосе Монаха прозвучал сарказм. – Мария Августовна настаивает: видела его у дома Илоны за неделю до официального явления. Ты ей веришь?

– Свидетели… Сам понимаешь. Эта старушенция вменяема, наблюдательна и социально активна. Скорее верю, чем не верю. К сожалению, она не помнит точной даты.

– То есть она могла видеть его одиннадцатого августа? В тот день, когда убили Рудина? Как он это объясняет? Он действительно был в городе?

– Был. Приехал десятого.

– Десятого? А у Илоны появился семнадцатого? И что же он делал целую неделю?

– По его словам, присматривался к Илоне и решал, стоит ли знакомиться. Насчет одиннадцатого врет, якобы лежал весь день с пищевым отравлением и даже попросил горничную сбегать в аптеку.

– Врет?

– Горничная говорит, это было не одиннадцатого, а двенадцатого. Значит, одиннадцатого вполне мог быть около дома Илоны.

– И убить Рудина? А мотив? Они были знакомы?

– Утверждает, не были.

– Но ты так не считаешь? – Монах уловил сарказм в голосе майора. – Почему?

– Если он знал Рудина, то должен был знать и его невесту Людмилу Жако, – сказал Добродеев. – Он знал обоих, и они убиты. И вообще, с какой радости такая прорва народу понаехала в наш город? Моделька, ее жених, латыш! Им что, тут медом помазано? В чем дело?

Монах и Добродеев выжидающе смотрели на майора.

– Откуда вам известно про Людмилу Жако? – спросил майор, нахмурившись и перестав жевать.

– Илона рассказала, как Людмила приходила к ней, хотела посмотреть на место, где убили любимого человека. Адрес узнала в полиции, куда обратилась, когда любимый исчез. Там же познакомилась с неким майором Мельником, которого очень хвалила. И этот же майор дал ей адрес. К Илоне нас привела Мария Августовна. Мы знаем, что Людмила Жако убита, были в «Братиславе», хотели с ней поговорить. Это все. Как на духу. Вся правда, одна правда и ничего, кроме правды. – Монах поднял обе руки, словно сдавался.

– Полиция не раздает адресов, – заметил майор.

– Значит, сама догадалась. Не суть. Так знал их латыш или не знал?

Майор насупился, подумал и сказал:

– Людмила Жако была женой Янсонса.

– Женой? – ахнул Добродеев. – А как же Рудин?

– Они развелись полтора года назад. Как я понимаю, Людмила латыша бросила: пьет, работы нет, денег тоже. Тот еще фокусник. Он приехал в Зареченск мириться, увидел ее с другим, стал следить, последовал за ними сюда. Причем менял наряды, как барышня, чтобы не засекли.

– Увидел с Рудиным и убил соперника из ревности! – хлопнул себя ладонью по лбу Добродеев. – Конечно!

– Он что, не мог убить его в Зареченске? – спросил Монах. – А чего Рудин влез в чужой дом?

– Тем более врет, что отравился! Ревность очень сильный мотив. И бывшую жену тоже он! – неистовствовал Добродеев. – Ежу понятно.

– Как латыш реагировал на убийство бывшей супруги? – спросил Монах.

– Заплакал. Если он играл, то снимаю шляпу.

Они помолчали. Даже Добродеев не нашел, что сказать.

– Что все-таки они делали у нас в городе? – вернулся к обсуждению Монах. – И еще. Почему он врет, отрицая знакомство с Рудиным?

– Потому что убил! – отрезал Добродеев. – Дистанцируется!

Майор загадочно молчал.

– Было еще что-то? – догадался Монах. – Что? Давай, раз начал. – Он махнул Митричу, издали наблюдавшему за компанией, тот кивнул. – Сейчас свежачка подгонит!

– Попытка дачи взятки должностному лицу… – заметил майор, миролюбиво, впрочем. – Не что-то, а кто-то. Некто Ильин, бизнесмен из Зареченска, владелец антикварного магазина.

– Тоже здесь? А этот каким боком? – удивился Добродеев.

– Янсонс видел его с Людмилой в Зареченске.

– Ильина с Людмилой? А Рудина с Людмилой тоже видел?

– Рудина не видел.

– Не понял! – сказал Добродеев после паузы. – Кто тогда у нас жених?

– Ильин жив? – спросил Монах.

– Ильин погиб в ДТП пятнадцатого августа. В тот же день, когда была убита Людмила Жако.

– Что за хрень! – вырвалось у Добродеева. – Этого тоже? Убийство? Тормозные шланги?

– Шланги в порядке.

– Что в крови? – спросил Монах.

– Алкоголь и некий препарат, с ним несовместимый.

– Говоришь, латыш алкоголик? – вспомнил Монах. – Лечится?

– Три трупа за одну неделю! – не мог опомниться Добродеев. – Это же… охренеть! В нашем тихом сонном городе!

– Везуха, – подтвердил майор. – Но пока ни строчки.

– Да, да, я понимаю… – Добродеев сник.

Тут подкатил Митрич с тележкой, и давешняя сцена повторилась.

– Ваше здоровье! – сказал майор, поднимая стакан.