Без протокола: невыдуманные истории рассказывают дипломат Александр Богомолов и разведчик Георгий Санников

Во всех разведках мира принято использовать некоторых носителей секретной информации противной стороны «втемную», не раскрывая себя, прикрываясь соответствующей легендой. Далеко не всем разведчикам удается получать такую информацию. Тем более на высоком государственном уровне — у носителей секретной информации, занимающих крупные посты в западном мире. Вольф обладал такой способностью и широко пользовался этой методой, создавая для себя нужные условия. Иногда эти как бы доверительные, дружеские отношения понимающих друг друга людей могут плавно перейти в агентурные. Но главное не в этом. Главное — получить нужную информацию, а характер отношений не имеет особого значения, тем более если при этом соблюдается еще и конспирация, закрытость от окружающих. У Вольфа были такие контакты. Невольно вспоминаются слова одного из героев книги Юлиана Семёнова «Майор Вихорь»: «Разведка — это такая игра, в которой бывший враг может оказаться первым другом». И был прав. За интеллигентность, принятые в высшем свете манеры, элегантность, обходительность и умение устанавливать и поддерживать контакты в дальнейшем, соблюдая при этом человеческие теплые отношение, и готовность всегда оказать помощь и содействие противники на Западе прозвали Вольфа Джентльменом. Он, как и прежде, всегда оставался открытым и доступным для многочисленных друзей и товарищей по Москве, своих однокашников по учебе и новых друзей в ГДР. Загруженный по работе в разведке сверх возможных пределов, он был готов прийти на помощь старым друзьям, был внимателен к ним и охотно выполнял их просьбы…

Историкам разведок еще долгие годы предстоит разгадывать и описывать феномен успехов Управления А (Внешнеполитическая разведка МГБ ГДР). Достаточно сказать, что источники информации разведки ГДР были во всех значимых объектах западных спецслужб и политических ведомствах, где решались вопросы большой политики, а по сути, судьбы войны и мира, включая основную военную компоненту — НАТО. Конечно, немцам из ГДР было легче работать против таких же немцев в ФРГ, чем любой разведке стран социалистического содружества. И все же многое, если не основное зависело от ее руководителя — генерала Вольфа, его личных и деловых качеств, умения организовать успешную работу такого сложного ведомства, как разведка. Вольф был мастером оперативных разработок и со знанием дела учил работать не по шаблону. И при этом он сам был не только профессионалом-разведчиком, но и политиком высокого уровня…

В конце 80-х, как писал сам Миша в своем опубликованном позже и переведенном на русский язык дневнике: «…мы уже давно страдали оттого, что наши лидеры в деспотической манере дистанцировались от политики Горбачева, с которой как раз и были связаны наши надежды. Мы больше не верили в то, что Хонеккер способен изменить свое мышление. Мориц весьма конкретно объяснял мне физиологические закономерности и последствия склероза кровеносных сосудов в старческом возрасте… Своей книгой я, как мне думалось, мог послужить делу истины. Того же самого хотел Мориц… Но уже тогда его мучил вопрос, не следует ли ему высказать высшему выборному органу партии, в который он входил (М. Мебель был членом ЦК СЕПГ. — Авт.) все то, что волновало многих членов партии точно так же, как нас самих. Что бы тогда произошло?»

Под воздействием отца Маркус давно сомневался в правильности сталинской теории о закономерности обострения классовой борьбы по мере продвижения общества к коммунизму. Внутренне не был он согласен и с решением Ульбрихта об ускоренном построении социализма. Его коробил жесткий курс Ульбрихта, его «бессердечность и бесчувственность» к своим вчерашним по общей борьбе товарищам-коммунистам, ставшим жертвами репрессий в Москве. Об этом Маркусу рассказывали еще живые родители. Он догадывался, а позже ему стало доподлинно известно, что Ульбрихт, зная о критических высказываниях некоторых руководящих товарищей, которые не во всем были согласны с его политическим курсом и не скрывали своих мыслей от партии, говорили об этом открыто, коварно использовал это в своих интересах. С помощью Мильке эти разговоры и критика были «оформлены» как разоблачение «антипартийной группировки», что позволило освободиться от этих «критиков», снять их с руководящей работы и взять под негласный контроль МГБ.