Без психолога. Самоучитель по бережному обращению с собой

1. Я могу выбирать сам, что мне есть и сколько. Я знаю, для чего я ем. Я пользуюсь едой для удовольствия, спокойствия, радости. Я в этом профессионал.

2. Я могу выбирать, как мне реагировать на других людей. В каких случаях использовать крик. И я знаю, как его применять.

3. Я могу решать, на что мне тратить мои силы и время. Какую часть своего усилия отдавать для денег. И я оставляю за собой право это решать.

Уважаемые коллеги психологи, читающие этот текст! Я понимаю, что наивно думать, будто тремя фразами можно заменить терапию пищевого поведения или корректировку поведенческих шаблонов. Но самоучитель и не претендует на сертификацию в качестве психолога – наша с вами работа помогает добиться результатов через время и усилия во время сессий. Этого чтение книги не заменит. Но самоучитель поддержит, даст повод подумать, намекнет, что проанализировать человеку, который не пришел к очной работе с психологом.

Дорогой читатель, коллеги психологи будут правы в одном: если эти упражнения оказались совершенно невозможными для исполнения, все внутри восстает, чтобы подобное проделать, есть повод «сделать невиданное», то есть дойти до живого психолога. Может, не сейчас. Когда-нибудь. Когда не получится сделать упражнения ни с первого, ни со второго, ни с третьего подхода, а желание их сделать или разобраться с темой – останется.

19. Изволите гневаться, три, – табу на себя отомри

Тема работы с табуированным, запретным гневом очень глубокая. Через чтение книги к ней можно приблизиться.

Самый управляемый гнев – тот, когда злишься на постороннего человека.

Самый ядовитый – гнев на себя, особенно опасен он тем, что маскируется под самосовершенствование и ударяет по эмоциональному здоровью изнутри.

Самый же сильный гнев – гнев на тех, кого любишь или должен любить.

Предыдущую и эту главу мне стало трудно писать. Потому что затрагиваю темы и состояния, с которыми за несколько абзацев текста справиться вряд ли удастся. И не сказать нельзя. И найти способ, чтобы стало легче, трудно.

Тема работы с табуированным, запретным гневом очень глубокая. Через чтение книги к ней можно приблизиться. Но надо быть готовыми к тому, что понадобится помощь других людей, чтобы получилось существенно изменить свои реакции и поведение.

Начинается все с того, что нельзя злиться на маму. Самого могущественного человека в жизни ребенка. Злиться нельзя, а поводы есть – и ограничения, и приучение к правилам, и наказания за нарушение правил. К тому же мамы, как и все другие люди, ошибаются, бывают уставшими и неправыми и мало похожими на всесильных добрых богинь. Но рассердиться на маму – значит подвергнуть себя угрозе жизни. Ребенок полностью зависим, и, как только он осознает зависимость любых благ в своей жизни от мамы, любые негативные чувства в ее сторону оказываются под запретом.

Мало кому мамы позволяли проявить злость. Редко мама может выдержать от своего ребенка злой взгляд, слова или действия. Это

неприятно. Это хочется прекратить немедленно. И средства у взрослого по воздействию на маленького есть всегда.

Нельзя злиться и на других родственников. Блага тоже от них зависят. К тому же действует и словами высказываемый запрет на проявление гнева. Например, через многократно повторяемое взрослыми утверждение о том, как мы все в семье друг друга любим, и о том, что семья – это важно. Это порой так последовательно декларируется, что сам человек оказывается не важен. Не важно – ни маме, ни уже и себе самому – то, что папа обижает своим постоянным подтруниванием, а тетя Федора пахнет жареным луком и слюнявит щеки, когда приходит в гости. Про брата и сестру я даже не буду упоминать. Но и на них злиться нельзя, хотя постоянно случается, и за это наказывают.

Нельзя злиться на учительницу, потому что она старшая, от нее зависят оценки и настроение родителей после собрания. Хотя непонятное объяснение или ее раздраженные придирки вызывают не что иное, как гнев.

Ну да ладно, с учительницей проще. С самыми близкими и родными – тупик. Гнев есть, признать его нельзя, а значит, прожить и освободиться от него тоже нельзя.

А если нельзя, то, испытав гнев на тех, кого обязывают любить и уважать – по принципу родства или из-за статуса и традиции, – человек тут же начинает стыдиться своих чувств и злится уже на себя. (См. предыдущую главу.)

Выход из этого тупика есть. Глухую стену там, где заканчиваются положительные эмоции в сторону родных, можно разобрать по кирпичику, если признать, что каждый человек может вызывать противоположные чувства. Одновременно. Да-да, одновременно можно чувствовать и любовь, и злость или и то и другое с разницей в час. Это нормально.