Без семьи

Когда я поднялся на палубу, то оказалось, что там можно стоять, только уцепившись за канат. В темноте ничего нельзя было рассмотреть, кроме белой пены. Наше маленькое судно неслось среди этой пены, наклоняясь так, словно готово было опрокинуться. Но оно не опрокидывалось, а, наоборот, легко скользило по волнам, подгоняемое попутным ветром.

Я обернулся назад. Огни порта казались в туманном мраке маленькими светящимися точками, и, глядя, как они постепенно исчезают, я с радостным чувством освобождения прощался с Англией.

– Если ветер не уменьшится, – обратился ко мне капитан, – мы прибудем во Францию сегодня вечером. «Эклипс» – хороший парусник.

Так как «Эклипс» причалил к пристани только поздно вечером, капитан разрешил нам переночевать на судне. На следующее утро мы расстались с ним, горячо поблагодарив его за помощь.

– Если вы захотите вернуться в Англию, – сказал он, крепко пожимая нам руки, – то знайте: «Эклипс» отплывает отсюда по вторникам и он к вашим услугам!

С его стороны это было очень любезно, но ни я, ни Маттиа не имели ни малейшего желания воспользоваться этим предложением. У каждого из нас были на это свои основания.

Мы высадились во Франции, не имея с собой ничего, кроме одежды и наших инструментов. Хорошо ещё, что Маттиа догадался захватить мою арфу! Наши мешки со всем их содержимым остались в повозках семьи Дрискол.

К счастью, у Маттиа было припрятано двенадцать франков; к ним прибавились ещё те деньги, которые мы выручили, выступая с Бобом и акробатами. Всё вместе составляло около сорока франков, что для нас было значительной суммой. Маттиа хотел отдать эти деньги Бобу на покрытие расходов, связанных с моим побегом, но Боб ответил, что за услуги, оказанные друзьям, не платят, и не захотел ничего взять.

Сойдя на берег, мы первым делом пошли купить старый солдатский мешок, а затем приобрели самые необходимые нам в дороге вещи и, наконец, то, что нам было всего нужнее, – карту Франции.

Теперь предстояло решить, куда идти и каким путём.

– Что касается меня, – объявил Маттиа, – мне всё равно. Я готов идти куда угодно, но прошу об одном.

– О чём?

– Идти по течению реки или какого-нибудь канала. У меня есть на это свои соображения.

Я не стал спрашивать Маттиа, что у него были за соображения, и он продолжал:

– Я тебе сейчас объясню, о чём я думаю. Когда Артур был болен, госпожа Миллиган возила его по реке, и таким образом ты повстречался с «Лебедем».

– Теперь Артур выздоровел.

– То есть сейчас ему лучше. Но он был очень серьёзно болен, и мне кажется, что госпожа Миллиган снова возит его по рекам и каналам, где может проехать «Лебедь». Если мы пойдём по течению этих рек, то, вероятно, встретимся с «Лебедем».

– Кто тебе сказал, что «Лебедь» во Франции?

– Никто. Но нам следует рискнуть. Я хочу во что бы то ни стало найти госпожу Миллиган и считаю, что мы не должны ничем пренебрегать ради этого.

– А как быть с Лизой, Алексисом, Бенжаменом и Этьеннетой?

– Мы их всех навестим, пока будем искать госпожу Миллиган. Надо только идти по течению реки или канала. Посмотри по карте, какая река к нам всего ближе.

Мы разложили карту на траве и принялись разыскивать ближайшую реку. Оказалось, что это была Сена.

– Давай добираться до Сены, – сказал Маттиа.

– Но тогда нам придётся побывать в Париже.

– Ну и что же?

– Я слыхал от Виталиса, что если ты хочешь кого-нибудь найти, ищи его в Париже. А если английская полиция вздумает разыскивать меня за кражу и арестует меня в Париже, то ради этого не стоило покидать Англию.

– Разве английская полиция может преследовать тебя и во Франции?

– Не знаю. Но если может, то в Париж идти нельзя.

– Тогда пойдём вдоль Сены до окрестностей Парижа, потом обойдём его, а за Парижем снова пойдём по её течению. У меня тоже нет ни малейшего желания встретиться с Гарафоли.

– Понятно.

– Ну что ж, начнём по пути расспрашивать всех судовщиков и окрестных жителей, а так как «Лебедь» не похож на обыкновенную баржу, то его, безусловно, заметят. Если мы не встретим его на Сене, будем искать на Луаре, Гаронне и на всех реках Франции. В конце концов мы его разыщем.

Решив таким образом вопрос о маршруте, мы занялись Капи. Капи, выкрашенный в жёлтый цвет, был для меня чужой собакой. Мы купили жидкого мыла и в первой попавшейся по пути речке стали его усердно отмывать, сменяя друг друга, когда уставали.

Однако краска нашего друга Боба оказалась превосходного качества. Понадобились многочисленные купания, бесконечные намыливания, потребовались недели и даже месяцы для того, чтобы Капи наконец принял свой натуральный цвет.

Когда с высоты покрытых лесами холмов, на повороте тенистой дороги, куда мы вышли после целого дня ходьбы, мы увидели перед собой Сену, плавно катящую свои тихие и могучие воды, Сену, покрытую пароходами, дым которых поднимался кверху и доходил до нас, Маттиа объявил, что этот чудесный вид примиряет его с водой. Он понимает теперь, как приятно скользить по этой спокойной поверхности, среди свежих лугов, возделанных полей и тенистых лесов, окаймляющих её берега.