Без семи праведников...

— А вот это вопрос вопросов. Есть для тебя шалости, я понимаю. Прищучить кого за строго оговорённую плату, бабёнку охмурить или там подставить нахала, поперёк святых в рай навострившегося. Дело чести. Но раз ты у неё брать не брезговал, так не ты ли деньжата и свистнул?

Этот невинный вопрос неожиданно странно взбесил мессира Альмереджи. Он обиделся до дрожи и разозлился не на шутку.

— За кого ты меня принимаешь? — взвизгнул Ладзаро. — Я честный человек! Воровать у потаскухи? Не брал я ничего!!! — последняя фраза была уронена Альмереджи с подлинной злобой.

Тристано задумчиво почесал за ухом. Он не понял гнева Ладзарино.

— Ладно, этот вопрос нам сейчас прояснят. Но пока всё сходится. Пошли дальше. Белончини. Он не говорил о покупке дома?

Песте перебрался на кровать к супруге. Ладзаро же, заметив Камиллу, ещё больше насупился.

— Я что-то не понимаю. Причём тут покупка дома Черубиной? И Белончини причём?

Шут снизошёл к его непониманию и растолковал то, что понял сам. Альмереджи бросил на шута мрачный взгляд.

— Не слабо. И Пасарди, по-твоему, соучастник? Или он ни при чём? — Песте в ответ только пожал плечами, Альмереджи задумался. — Белончини о том, что хочет что-то за городом купить, мне не говорил, — Ладзаро по-прежнему хмурился, — но он приглашал Альбани осенью не то в Пьяндимелето, не то во Фронтино. Говорил о каком-то винограднике… И Витино приглашал.

Д'Альвелла блеснул глазами.

— Так… очень хорошо. С Фаттинанти и Комини мы и сами разобрались, а вот дальше — туман. Франческа Бартолини. Деньги у неё были?

— У неё вилла за городом, запущенная, правда. Но ничего она покупать не собиралась, — Альмереджи был твёрд. — Но постой, а как это всё всплыло, насчёт покупки?

— Мессир Песте, женившись, в брачную ночь мозгами шевелить начал, — усмехнулся Тристано, — и сопоставил записку Комини банкиру с покупкой Фаттинанти и предложением банкира ему самому.

Альмереджи бросил ироничный взгляд на шута.

— У этих гаеров всё не как у людей. Нормальные мужики в брачную ночь не мозгами шевелят, а этот… Подумать только… Постой, так ты женился? — оторопел лесничий.

Песте в ответ скривил рожу, но без злости, походя обозвав Альмереджи прохвостом, но факт своего брака подтвердил.

Портофино начал проникаться найденной версией.

— А ведь Бартолини и не отравлена. Её — первую — зарезали. Не удивлюсь, если она… дурость дуростью, но догадаться о чём-то могла. А может, сама Черубина ей что-то сказала, например, что деньги взяла на покупку виллы, а купить решила у кого-то из придворных, а та потом вспомнила да неосмотрительно к убийце с вопросом и подкатила. Тот ей дагу в сердце и воткнул. И, заметьте, в коридоре у фрейлин. А Тассони… Девица тоже чего-то понять могла. Рядом сновала, подслушать да подглядеть любила.

— Любила, — тихо пробормотала Камилла.

— Граф, супруга сказала мне, что вам было новое видение? — осторожно поинтересовался Грациано.

К Альдобрандо резко развернулся Портофино.

— Вот как? — Глаза инквизитора вспыхнули. — Что вы видели?

Даноли тяжело вздохнул. Ему было отрадно, что хоть эти люди не считают его безумцем и относятся к его видениям со вниманием и доверием, но все равно ему было стыдно за свою слабость.

— Я видел… бесов. Они наполняли бокалы какой-то зелёной жидкостью и шипели «Сила злодейки, яд злодейки…» Я понимаю, — пробормотал он, ловя взгляд д'Альвеллы, — несчастная Иоланда убита мужчиной. Но я же просто болен… Это видения, творя пагубное брожение в мозгу, порождают эти путанные обрывочные образы… — Он бросил на Портофино виноватый взгляд.

Портофино зло хмыкнул.

— Я ничего болезненного здесь не вижу. Яд, естественно, приготовлен какой-то мерзавкой. Мало ли их по округе? Всех, о ком слава идёт, я сволок в трибунал, но почему во дворце не может быть ведьмы, отнюдь не афиширующей свои способности? Такую только по отравленным и нащупаешь. — Портофино едва не рычал. — Но что ведьма есть — я вам сразу сказал, носом чую… Не мужик это.

Но Тристано д'Альвелла поморщился.

— Вздор, мужик просто купил яд у какой-то твари. Но Комини отравил мужчина, а уж Тассони… Она изнасилована, а уж это дело рук… или чего там… злодея, а не злодейки.

Тут в дверном проёме появился невысокий мужчина с живыми быстрыми глазами. Америко Таволетто был пристроен в замок Дамиано Тронти, но когда-то Тристано в трудную минуту помог ему деньгами. Сам Таволетто отвечал за сделки по антиквариату, подыскивал для герцога ценные вещи, но Тристано считал его своим человеком.

— Мессир, там Энрико… он просто испугался.

— Что? — д'Альвелла в недоумении поднялся.

— Он не может… Мы не можем привести мессира Джанмарко, он возле сейфа у себя… найден только что. Весь в крови. В спину дагой ударили. Но мёртв он давно. Наверное, со вчерашнего дня. А, может, и с позавчерашнего.

Глава 19

В которой мессир Ладзаро Альмереджи сначала кается, а потом снова грешит.