Без следа

— Почему именно Сьюзан Марк?

— Потому что она подходила по всем параметрам. На нужную часть архива вышли через медаль. Все приказы о награждениях хранятся в УЧР. Она была системным администратором. И имела слабое место — сына.

— Зачем она стерла оригинал?

— Не знаю.

— Этот документ — когда его отсканировали?

— Чуть более трех месяцев назад. Надо же, десять лет, а они дошли лишь до начала 1980-х.

— Кто этим занимается?

— Группа специалистов.

— В которой очень сильно течет. Хоцы примчались сразу.

— Мы уже предпринимаем кое-какие шаги.

— Что это за документ?

— Я не могу добровольно выдавать информацию.

— Кто такие Хоцы?

Он молча улыбнулся. Я не могу добровольно выдавать информацию. Шесть слов, и самое важное из них, судя по всему, четвертое.

— Давайте поступим так, — предложил я. — Вы будете задавать вопросы. Я — выдвигать предположения и строить догадки. Вы будете их комментировать. Это ведь допускается?

Спрингфилд согласно кивнул. И задал первый вопрос:

— Кто, по-вашему, Хоцы?

— Думаю, афганцы.

— Продолжайте.

— Сторонницы или агенты Талибана или Аль-Каиды.

— Ноль реакции.

— Аль-Каиды, — сказал я. — Талибан редко выходит в свет.

— Продолжайте.

— Агенты.

— Ноль реакции.

— Командиры?

— Продолжайте.

— Аль-Каида использует женщин-командиров?

— Они хотят, чтобы мы искали мужчин, которых не существует. Продолжайте.

— Светлана дралась на стороне моджахедов и знала, что вы завладели ВСС Григория Хоца. Они использовали его имя и историю, чтобы заручиться сочувствием здесь.

— Потому что?..

— Потому что Аль-Каиде нужны документальные подтверждения того, чем вы, парни, еще занимались в ту ночь.

— Продолжайте.

— И за что Сэнсом получил большую медаль. То есть тогда это «другое» выглядело очень даже неплохо. Однако теперь, как я полагаю, выглядит уже отнюдь не так хорошо.

— Продолжайте.

— Сэнсом нервничает, но и правительство обделалось не на шутку. Следовательно, ваша миссия была скорее политической.

— Разумеется. Официально мы ни с кем не воевали.

— Вам ведь известно, что Хоцы убили четверых и, вероятно, сына Сьюзан Марк?

— Мы этого не знаем. Но подозреваем.

— Тогда почему вы до сих пор их не арестовали?

— Я всего лишь обеспечиваю безопасность конгрессмена. У меня нет права никого арестовывать.

— Но оно есть у федералов.

— Насколько я знаю, федералы считают Лилю и Светлану Хоц чрезвычайно опасными, но не активными в настоящий момент.

— Что это значит?

— Это значит, что их выгоднее сейчас не трогать.

— А фактически — что федералы не в состоянии их найти.

— Именно.

— И вас это устраивает?

— Хоцы до сих пор ищут флешку, а это значит, что у них ее нет. Так что мне плевать.

— А зря, — сказал я.

— Вы думаете, они там? Где я нашел вас?

— В том квартале. Или в соседнем.

— Скорее, в том. Федералы обыскивали их номер. Там были пакеты с покупками. Два из «Бергдорф Гудман» и два из «Тиффани». Эти магазины в квартале от тех старых особняков. Если бы их база была к востоку от Парк-авеню, они бы отправились в «Блуминдейл». Поскольку шопинг — это так, для отвода глаз.

— Ценное замечание, — согласился я.

Спрингфилд посмотрел мне в глаза.

— Вам не следует их искать.

— Вы что, вдруг начали за меня волноваться?

— Они вполне могут рассуждать, как мы: что даже если флешка и не у вас, вы так или иначе знаете, куда она подевалась. И они могут оказаться коварнее и убедительнее, чем мы.

— То есть?

— Они могут рассказать вам, что на ней. И в этом случае вы станете ненужным свидетелем уже для нас.

— Насколько все плохо?

— Майор Сэнсом будет скомпрометирован.

— А Соединенные Штаты?

— И это тоже.

Вернулся официант, спросить, не нужно ли нам чего. Спрингфилд ответил «да». И повторил заказ — для нас обоих.

— Повторите еще раз подробно, что произошло в поезде, — попросил он.

— Почему вы сами не были там, вместо вашего начальника штаба?

— Мы узнали обо всем слишком поздно. Я тогда находился в Техасе, вместе с Сэнсомом.

— А почему у федералов не было своего человека в поезде?

— Был. И не один. Две женщины. В штатском, из ФБР. Специальные агенты Родригес и Мбеле. Вы сели не в тот вагон.

— Они были профи, — признался я. Латиноамериканка: маленькая, усталая, раздраженная. Негритянка: в цветастом платье с батиком и тканевой косынке в тон. — Но как вы узнали, что Сьюзан Марк окажется именно в этом поезде?

— Мы не знали. Это была масштабная операция. У нас были сведения, что она едет на машине. Поэтому мы расставили людей в туннелях. Идея была проследить за ней оттуда.

— Почему ее не арестовали прямо на выходе из Пентагона?

— Федералы хотели раскрутить всю цепочку за раз. И возможно, смогли бы.

— Если бы я все не испортил.

— Заметьте, вы сами это сказали.

— У нее не было с собой флешки.

— Из Пентагона она вышла с ней, и ее нет ни у нее дома, ни в ее машине.

— Да что, черт возьми, было на этой флешке?!

Спрингфилд не ответил.

В кармане завибрировал один из трофейных сотовых.

Я вывалил все три трубки на стол. Одна из них мелко подергивалась. Я открыл крышку и поднес телефон к уху:

— Алло?

— Ты еще в Нью-Йорке? — спросил голос Лили Хоц.

— Да, — ответил я.

— Близко к «Временам года»?

— Не совсем.