Без суда и следствия

Андрей плохой человек. Слабый, поддающийся чужому влиянию, абсолютно безвольный. Человек, который не умеет бороться с соблазнами и сомнениями. Для таких легче всего отступить. Способный на предательство и трусость… Может, убийцы и должны быть такими. Не знаю. Только он – не убийца. Он слишком слаб для того, чтобы убить. Я знаю это. Чувствую. Понимаю. Он способен на любую подлость или коварный поступок. Но он никого не сможет убить.

Прошло еще несколько дней. В моей квартире больше ничего не случилось. Об аресте Каюнова стали писать газеты, выходящие в других городах, – скупо, несколько жалких строчек, режущих, словно по сердцу ножом. Зато о ночных событиях в моей квартире ни в газетах, ни в новостях не было ни слова. Не было и в тех сплетнях, которые Роберт мне приносил.

– А знаете, чего все ждут? – сказал он.

– Чего же?

– Результатов экспертизы. Вот тогда действительно станет ясно. Между прочим, для окончательного вердикта съехались медицинские шишки со всей страны. Вам теперь осталось только молиться, чтобы вашего мужа признали психом… Из психушки человека гораздо легче вытащить, чем из настоящей тюрьмы…

– Не понимаю…

– Если будет доказано, что он псих, то есть не соображал, что делает, его отправят в психушку и суда не будет, не будет и смертной казни. А из психушки всегда легко вытащить кого надо. Понимаете? Я тут ищу кое-какие концы к этим шишкам. Серьезно говорю: единственное спасение вашего мужа – чтоб его признали психом.

И текли деньги сплошным потоком в липкие руки Роберта, и пять тысяч долларов первоначального гонорара стали просто копейками по сравнению с тем, сколько я заплатила ему потом. Так незаметно оказался закрытым мой личный счет в банке и остались только счета Андрея, которые я не могла тронуть…

Мы столкнулись с Робертом на лестнице. Я шла в магазин, чтобы купить хлеб и кое-что из продуктов. Он схватил меня за руку и сказал:

– Танечка, понимаете…

У него было красное растерянное лицо. Я спросила:

– Вы были в прокуратуре? Пришло заключение, не так ли…

Он молчал. Я встряхнула его за плечи:

– Говорите!

Он подбирал слова.

– Да говорите же, ну! Что там написано? Я спрашиваю!

– Психически нормален, с сексуальными отклонениями.

– Не верю.

– Что не верите?! Я почти наизусть заучил: психически нормален, с сексуальными отклонениями! Педофил! Убийства совершал в полном рассудке, отдавая себе отчет…

– Роберт, что вы говорите! Но могут же быть мои свидетельства…

– Не унижайтесь, это все равно ничего не даст. Вы заинтересованное лицо с подмоченной моральной репутацией…

– Я?! Да как вы смеете…

– Весь город о вас судачит. О вас и директоре четвертого канала, о том, как вы попали на этот канал…

– Это ложь!

– Может быть, но какое теперь все имеет значение? В вас хотят видеть манящий ореол сияющего порока, неподвластный обычному обывателю. Вы слишком красивы, и, даже если взять в расчет только это, порядочности и нравственности вам не простят…

– Я же могу доказать… Господи…

– Что вы докажете? А знаете, вы покраснели. Не скажешь, что вы были звездой. Ваши свидетельства в расчет не примут, только посмеются и плюнут вам же в лицо. Тем более что есть в реальности заключение судмедэкспертизы… Ваш муж…

– Не повторяйте! Это чушь! Чушь собачья! Кому знать, как не мне…

– Вас так тянет все время унижаться передо мной? Да прекратите, в конце концов! Успокойтесь! У вас есть больший повод для волнений: к концу этого дня заключение появится во всех газетах полностью, во всех новостях без сокращений! Вы понимаете это? Полностью, без сокращений!

И тогда моя сумка полетела в него.

– Но вы же обещали! У вас же были какие-то концы! Что же теперь – суд, расстрел, да?

– Танечка, я ничего не смог сделать.

Он довел меня до дверей квартиры, и в собственной гостиной со мной случилась истерика. Когда я чуточку успокоилась, спросила его:

– Вы читали заключение лично?

– Да.

– Значит, вы видели его и держали в руках?

– Ну конечно!

– Тогда я тоже хочу его видеть!

– Зачем?

– Вот хочу – и все.

– Мне кажется, это уже невозможно. Оно в прокуратуре.

Я потянулась к телефону и набрала номер Ивицына.

– Это Татьяна Каюнова. Я хотела бы увидеть заключение экспертизы.

Молчание. Несколько позже:

– К сожалению, нельзя. Заключение находится у прокурора, оно подшито к делу и будет передано в суд. Но ваш адвокат его видел.

– Да. Я хотела бы сама.

– Это невозможно и не положено. Достаточно было ознакомить защитника…

– Все, что написано в заключении, – заведомая ложь!

– Пожалуйста, успокойтесь! Работала высококвалифицированная комиссия, ведущие специалисты страны, причем достаточно долго. Не может быть никакой ошибки.

– Это неправда! Мой муж – полноценный здоровый мужчина. Я могу это доказать!

– С каких пор вы стали профессором психиатрии?

– Я его жена!

– Понимаю, как вам тяжело. Прожить столько лет с человеком и вдруг узнать, что он…

– Ничего вы не понимаете и не можете понять! – Бросила трубку.

– Зачем вы это сделали? Неосторожно разговаривать с ним таким тоном! – укоризненно сказал Роберт.

– Плевать мне на осторожность! И на ваше мнение! Я еду в прокуратуру.

– Вы сошли с ума!

– Нет! Я еду к прокурору!