Без суда и следствия

Фотографии при обыске не пострадали. Небольшой конверт упал за стенку и так остался лежать. Даже я отыскала его с трудом. И вот теперь я уже готова на все… Я даже предпочитаю видеть его с другой, чем там, где он находится теперь. Я решила не посвящать Роберта в свой план.

Утром я сидела в кабинете Ивицына, наблюдая, как изменяется его лицо. Наконец он оторвался от снимков.

– Почему вы не говорили раньше?

– Думала, что этого можно избежать.

– Вы ее знаете?

– Знаю только ее имя – Вика. Больше ничего.

– Расскажите еще раз, как получили фотографии.

– Это было утром 26 июля. Она позвонила, и я открыла ей дверь. Сказала, что уже почти год она любовница Андрея. Я ей не поверила, пока не получила эти снимки. Еще сказала, что Андрей был против ее встречи со мной, но она его не послушала, потому чтохочет выйти за него замуж. Я пыталась ее выгнать, она стала устраивать скандал. В конце концов я вызвала охранника, и он ее выставил.

– Вы показывали фотографии мужу?

– Да. Он сказал, что уже порвал с ней, потому что хочет остаться со мной. С помощью снимков (их сделал какой-то ее приятель) она пыталась шантажировать Андрея.

– Кстати, никто из друзей вашего мужа и работников галереи никогда не видел рядом с ним другой женщины. Мы опрашивали их всех.

– Это естественно. Женатые мужчины не любят выставлять своих любовниц напоказ всем.

– Чего вы хотите добиться?

– Разве это не показывает ошибочность экспертизы?

– Охранник, дежуривший у вас дома, категорически отрицает, что выводил из вашей квартиры каких-то девиц. Утверждает, что вообще не видел вас утром.

– Но охранников же было двое… – Я еще не поняла полностью, какой удар мне готовится.

– Вы сами прекрасно знаете, что у вашего мужа не было других женщин!

– Я не понимаю…

– А я вот понимаю, что вы лжете, и эти фотографии – подделка.

Он бросил снимки на стол.

– Искусная подделка, которую сфабриковали вы сами. Посмотрите сейчас на свое лицо – более яркого признания вины мне не приходилось видеть. Никаких любовниц не существовало! Боже мой, как пришла вам в голову эта чудовищная мысль! Знаете, следует усомниться в вашей нормальности.

Теперь он стоял, возвышаясь надо мной. Я чувствовала на своих губах вкус катастрофы.

– Вам будет предъявлено обвинение в попытке запутать следствие с помощью ложных улик. Вслед за своим мужем вы предстанете перед судом!

– Но я не лгу! – Крик вырвался из меня помимо воли. – Она действительно принесла мне эти фотографии в то утро!

– Замолчите! – Ивицын и не собирался меня слушать. – Неужели вы рассчитывали, что я полный идиот и не смогу отличить поддельные фотографии от настоящих? Или я сегодня первый день работаю следователем? Знаете, я вам искренне сочувствовал, но сейчас ясно вижу: вы такая же плесень, как и ваш муж! А теперь уходите и не забудьте позвонить своему адвокату!

– Позвольте мне все вам объяснить!

– Я обещаю вам, что к завтрашнему утру отыщу фотографа, который сделал эти снимки по вашему заказу! А теперь уходите отсюда, иначе я вас задержу. Вон отсюда!

Глава 12

– Представлять ваши интересы – все равно что бросаться головой вниз с обрыва. Но я никогда не ожидал того, что вы сделали! Я просто не ожидал такого от вас!

Взвинченный до предела, взбешенный и страшный, Роберт бегал по комнате, сотрясая воздух. Впустую. Я сидела на диване, поджав ноги, и совершенно не слышала его слов.

– Можете искать другого адвоката! Нет, все, хватит! Плевать я хотел на вас и на ваши деньги! Слышите? Я плюю на ваши деньги и отказываюсь работать!

– Хватит сотрясать воздух!

– Нет, вы сами понимаете, что натворили? Вы попадете в тюрьму!

– Роберт, я не понимаю, что происходит! Я не могу этого понять!

– Вы что, еще и сумасшедшая?! Вы не понимаете, что вас посадят? Кое-кому не терпится это сделать!

– Заткнитесь, в конце концов! Ни в какую тюрьму я не попаду потому, что ничего не сделала! Пожалуй, только одно – рассказала правду. Где-то убивают войны, где-то – болезни, бедность, голод, а здесь – правда.

– Что вы тут философствуете?! Плевать я хотел на ваши деньги и на вас тоже!

– Черта с два! Прекратите ломать комедию и давайте думать, как возможно доказать, что никаких фотографий я не делала.

– Если бы у нас существовал, как на Западе, суд присяжных, то, слушая вас, все до единого обливались бы слезами умиления.

– Бог мой, Роберт, да прекратите наконец истерику! Меня тошнит от вашей эмоциональности! Давайте ближе к делу!

– Хорошо! Я вас в сотый раз спрашиваю, какого черта вы поперлись туда с этими фотографиями, не показав их мне и не посоветовавшись со мной?

– Я хотела просто помочь Андрею! Я ничего подобного не предполагала!

– Да уж, конечно! Если вы хотите совсем отмазаться, понадобятся деньги. Много-много-много денег. Вы разоритесь.

– Пусть. Если это поможет Андрею.

– Да при чем тут Андрей? Речь идет о вас! Вы понимаете? Только о вас! Вашему Андрею уже никакими деньгами помочь нельзя! Его уже ничего не может спасти. А вас – может. Я еще точно не знаю, какая понадобится сумма. Следует заплатить Ивицыну, еще кое-кому. Потребуются наличные – и сразу.