Без суда и следствия

– Вы не знали результатов! Вы просто знали, кто на самом деле ваш муж и догадались, что экспертиза все откроет и огласит официально. И тогда вы задумали этот план. А когда результаты стали известны, вы привели его в действие.

– Нет! Это чудовищно! Вы не имеете права! – Мой голос сорвался на крик. Роберт предостерегающе ухватил меня за руку, но было поздно, я вырвалась и закричала еще громче: – Это ложь! Как вы смеете! Как вы можете это делать! Это же преступление! Вы не имеете никакого юридического права! Вы прекрасно знаете, что я ничего не делала! Я потребую официального расследования вашего произвола, я докажу, что вы подставили свидетеля! Я пойду по всем инстанциям! Где вы откопали этого типа? Он же лжет! Вы знаете лучше меня, что он лжет! Он ответит за все так же, как и вы!

– Да как вам не совестно! – перебил меня старичок, тоже вскочив с места и начав размахивать руками, выкрикивая слова высоким фальцетом. – Вы подставили меня под статью и еще смеете утверждать, что мы с вами незнакомы!

Девица в обалдении смотрела на нас, прекратив печатать. Наши крики привлекли внимание, потому что в дверь стали заглядывать чьи-то лица.

– Вы не смеете! Это ложь! Это подлость! – Мой давно сорвавшийся голос солировал в этом хаосе. И сквозь безумие боль сжала горло, все смешалось в одно мгновение – крики Ивицына: «Держите себя в руках!», Роберта: «Успокойтесь!», старика: «Это она врет», выпученные глаза девицы… Горло мое сжали стальные тиски, и все исчезло за пару секунд. Я очнулась в незнакомой длинной комнате, лежа на холодном диване. Рядом стояли Роберт и врач в белом халате. Врач держал в руках шприц. В воздухе был разлит острый запах камфоры.

– Вам лучше? – спросил Роберт, увидев, что я открыла глаза.

– Да. Что это было?

Боль почти отпустила меня, остался лишь саднящий осадок и безграничная слабость.

– Вы потеряли сознание, Ивицын вызвал «Скорую». Вам стало плохо с сердцем.

– Сердце? – Я посмотрела на врача. Он был молод и симпатичен.

– Да, – сказал он. – Но все уже хорошо. Это сильный нервный стресс. Я сделал вам укол. Теперь следует поехать домой и поспать. Всего доброго.

Врач ушел.

– Я отвезу вас домой, – сказал Роберт. – Знаете, что сказал Ивицын, когда мы перенесли вас в другую комнату на диван, ожидая приезда «Скорой»? «Надеюсь, что теперь я встречусь с ней исключительно в суде».

– Что ж, это взаимно, – ответила я.

По дороге домой в машине царило гнетущее молчание.

– Я не знал, что у вас больное сердце, – нарушил его Роберт.

– Оно никогда не было больным.

– Теперь будет. Странное дело с фотографом. Татьяна Каюнова, вы можете объяснить, почему вас поймали на такой дешевой лжи?

– Роберт, вы не имеете права.

– Ладно, я пошутил. Все понятно – Ивицын цену набивает. Теперь вам придется оплатить и то, что затратили на старичка-фотографа.

– К чему вы клоните?

– Ни к чему. Все хотят жить. Вот Ивицын цену-то и набивает. Пусть все остается как было. Я отвезу вас домой и вернусь.

– Зачем?

– Чтобы узнать сумму.

– Но я думала, что теперь…

– Я же вам популярно объяснил – инсценировка с фотографом была задумана затем, чтобы получить от вас побольше денег. И они своей цели добились.

Тут, подъезжая к моему дому, мы увидели толпу. Роберт резко затормозил, потом обернулся ко мне и побледнел.

– Это что такое?

Откуда я могла знать? Улица была перекрыта двумя милицейскими фургонами, но, странное дело, представители власти вовсе не собирались разгонять толпу. Омоновцы просто стояли возле своих машин, опустив щиты на асфальт. Толпа что-то скандировала, но стоял такой гвалт, что разобрать слов не представлялось возможным. Подъехав поближе, мы увидели, что толпа собралась возле моего подъезда…

– Роберт, но они же… они возле моего подъезда…

– Началось, – сквозь зубы процедил он, потом добавил: – Устроили митинг протеста.

– Против чего?

– Против вас и таких, как вы. Есть другой вход в дом?

– Нет.

– Что ж, в квартиру мы не попадем. Нас разорвут в клочья, как только мы выйдем из машины.

– Но милиция…

– Что милиция? Она даже пальцем не пошевельнет, вы же видите!

– Что же делать?

– Откуда я знаю?! Я вас давно предупреждал!

Пока мы стояли, нас заметили, со стороны толпы полетели какие-то угрозы, от машин отделился один омоновец и направился к нам.

– Проезжайте!

– Мы живем в этом доме, – сказал Роберт, – именно в этом подъезде.

Омоновец пристальней вгляделся в меня и спросил:

– Вы Каюнова?

– Да.

– Подождите.

Он отошел к своим и что-то им сказал. Посовещавшись минут десять, человек пять омоновцев подошли к машине.

– Выходите, мы попробуем вас провести.

– Идите все время за мной, – шепнул Роберт. Омоновцы окружили нас, когда мы вышли.

– Приезд мировой кинозвезды на Каннский фестиваль, – съехидничал Роберт.