Без тормозов (СИ)

Я не комплексую. Я этакий «карманный вариант», очень удобный в применении мужчинам: легко поднять, легко нести, легко насаживать-ссаживать. Само собой, однажды я изменюсь, ведь в семье Тораяма мужчины высокие и представительные. Но мне не очень хотелось бы. Они слишком брутальные. Поэтому я намеренно избегаю тяжёлой атлетики и некоторых видов продуктов, чтобы не испортить slender body, которым я пока ещё могу похвастаться. Представляю, каким шоком будет для меня проснуться однажды и увидеть, что я похож на отца!

Такку, наверное, подобные мысли не беспокоят, потому что он ест быстро и с разрешения забирает и мою порцию, видя, что я не собираюсь есть. Потом он, наверное, часами торчит в качалке, чтобы держать себя в форме (отличной, замечу). Но это не то, что я хочу у него узнать.

— Можно спросить? — Я придвигаю к себе стакан, цепляю зубами трубочку и отпиваю немного.

Такку кивает.

— Из той истории… что было правдой? — Я щурюсь, следя за его реакцией.

— М-м-м… — Он задумывается ненадолго, потом фыркает и говорит: — То, что я отец-одиночка.

— Хм! — Я не особенно-то и удивлён, как будто всегда знал, что это так. — Значит, дело не в деньгах?

— Отдать тебе? — предлагает он.

Я отрицательно качаю головой:

— Нет. Хобби? Или что-то ещё?

Хост задумчиво трогает пальцем кончик своего носа, водит глазами по сторонам:

— Даже не знаю. Может быть, просто со скуки.

Так я и думал.

— Просто… — Его взгляд становится пустым. Я часто подмечаю такое за собой, так что очень хорошо понимаю, что он в этот момент чувствует. — Иногда… мне становится душно. Вряд ли ты поймёшь.

— Почему? — тихо спрашиваю я. — Мне это очень даже хорошо знакомо.

Такку переводит взгляд на меня, его лицо невольно оживляется.

— Ты…

— Да ладно! — Я делаю вид, что это была шутка. — Просто бывает такое… хочется в разгул. Знаешь, как тяжело быть каждый день приличным мальчиком?

Возможно, хост понимает, что это бравада, но тем не менее её поддерживает:

— Ещё бы! Но ты же студент всё-таки.

— И что? — Я выгибаю бровь.

— Не кажется, что тебе рано заниматься такими вещами?

— Пф.

— Действительно. Ладно, это не моё дело вообще-то, — мотает он головой. — Лучше скажи, для чего ты мне позвонил?

— Просто так… — Я не знаю ответа на его вопрос. — Может быть, мне захотелось с кем-то поговорить.

— Тебя что-то тревожит?

— Не сказал бы. — Я верчу бокал, слушая, как похрустывает в нём лёд, и пытаюсь собраться с мыслями. — Просто… ты когда-нибудь влюблялся?

— О? — с интересом тянет хост.

Я хмурюсь, но продолжаю:

— Как понять, что это влюблённость, а не просто похоть?

Такку становится серьёзным и смотрит куда-то в окно:

— Как знать. Что ты чувствуешь, когда видишь этого человека?

— Что я…

Собрать все мысли в одну кучу очень сложно. Я им помыкаю, надоедаю ему, заставляю его делать то, что ему не нравится, ничуть не скрываю от него своих похождений, хотя это его раздражает, тащу его в кровать… Для чего? Что движет мною? Желание секса? Да, я хочу, чтобы он делал это снова и снова. Нет, немного не так: я хочу, чтобы именно он делал это снова и снова. Ведь я же не только с ним трахаюсь, но только с ним я это чувствую. И эти всплески чувств, появляющиеся так внезапно и так некстати: та нежность, что я вдруг испытал тогда, в отеле, и — глупо, но факт — ревность, когда я думаю о том, что у него может быть какая-то другая личная жизнь.

— Мицуру? — окликает меня Такку. — Что с тобой?

Я поднимаю на него глаза, чувствуя себя потерянным щенком, и выдыхаю:

— Я люблю его.

— Тогда в чём проблема? — Такку приподнимает плечи.

— Разное социальное положение? — выдавливаю я, чувствуя себя последним снобом.

— Разве это то, что может тебя остановить? — фыркает он. — Ты вовсе не похож на того, кто спасует перед таким пустяком. Почему бы тебе просто не сказать ему о своих чувствах, если ты в них уверен?

— Я просто боюсь… всё испортить. — Я вцепляюсь пальцами в салфетку. — Если я потеряю его…

Я ведь даже не знаю, что чувствует Сугуру. Это его работа, в конце-то концов, потакать моим капризам. Даже если ему неприятно это делать. Возможно, ему неприятно это делать, просто он не подаёт вида. Конечно, иногда он искренне волнуется за меня, но — возможно — и это часть его работы. К тому же я никогда не знаю, о чём он говорит с отцом, когда тот его к себе вызывает. Возможно…

— Мицуру?

Я вздрагиваю, потому что Такку дёргает меня за руку, чтобы я к нему наклонился.

— Не думай.

— То есть? — не понимаю я.

— Ты слишком много думаешь, — чуть морщится он. — Это неважно, что находится где-то там, внутри. Не важны причины или следствия. Просто живи этим. Не думая. Не гадая. Не планируя. Ты совсем ребёнок, не думаю, что ты это поймёшь сейчас…

Я недовольно смотрю на него, Такку пожимает плечами:

— Странную вещь скажу: я люблю Чизуо.

— А-а? — Понятное дело, я разеваю рот от такого заявления.