Без ума от тебя

Ее присутствие было неизбежной данностью: Скотт был не из тех, кто появлялся на людях без спутницы. На красивых девушек глаз у него был наметан.

Ее платье было в той же гамме – сиреневое, с прозрачными кружевными вставками, плотно облегающее в бедрах, и Скотт с собственническим видом обнимал ее за талию. Туфли были с металлическими шпильками чудовищной высоты – Харриет уже через пять минут скинула бы такие и рыдала от облегчения, а девушка ни разу не переступила с ноги на ногу, не поморщилась и никак не показала, что ей дискомфортно.

Скотт все говорил и говорил, и Харриет, которая осуществляла тайную слежку, уже охватил азарт наблюдателя: когда она хоть что-нибудь скажет? Блондинка чинно потягивала коктейль с маракуйей или чем-то еще, и вежливое «нет, спасибо», сопровождаемое кивком в сторону подноса с креветками на палочке, – вот все, что Харриет удалось расслышать.

Потребовалось немало вздохов и решимости, которую Харриет прежде за собой не замечала, чтобы приблизиться к группе в уместный момент.

– Могу я сделать быструю групповую фотографию?

Все согласились. Скотт притянул спутницу – жену? невесту? – вплотную к себе (колец Харриет не видела, но в открытую задерживаться взглядом не посмела). В его взгляде была невысказанная насмешка или вызов, губы кривились в издевательской ухмылке.

– Потрясающе, спасибо.

Харриет притворно улыбнулась и пошла дальше, чувствуя испарину под одеждой.

Наконец всех пригласили внутрь за стол, и Харриет получила возможность перекусить.

Она спустилась на лифте на несколько этажей и вышла в пустой торговый центр «Виктория Гейт». В нерабочие часы он выглядел на удивление атмосферно: блики витринной подсветки играли на зигзагообразных черно-белых полосах напольных плиток – казалось, это голопалуба огромного космического корабля, в котором к удобству пассажиров поместились дизайнерские магазины с волнообразными витринами.

Нужно было поесть, но аппетита не было. Харриет припомнился день смерти дедушки – тогда добрая медсестра сказала ей, что в состоянии стресса, когда не хочется есть, нужно себя заставлять: «Эмоциональная и физическая энергия взаимосвязаны». В здании был KFC. Сейчас она съест острые крылышки, представляя, как Скотт падает с балкона.

Идя по центральному проходу, она услышала позади цокот каблуков, обернулась и увидела спутницу Скотта, которая выходила из лифта. Разве ей не полагалось присутствовать на торжестве?

Блондинка сняла одну за другой убойные шпильки и, морщась, потерла ноги. Стоя босиком, она порылась в крошечной сумочке, достала сигарету и нетвердой рукой прикурила. Харриет когда-то слышала термин «кризис сдерживания» – его применяют в отношении детей, которые в школе ведут себя паиньками, а дома становятся неуправляемыми. Судя по всему, Блондинка переживала именно такой кризис: запрокинув голову, она сделала несколько затяжек Marlboro Lights и принялась одной рукой скроллить белый айфон, а другой – поочередно массировать ступни. Харриет была почти уверена, что камешек, поблескивающий у нее на левом безымянном пальце, – это помолвочное кольцо. Блондинка держала сигарету, как Бетти Джейпер, когда палила из дробовика. По всем ощущениям, это была совсем другая женщина – не та, которую Харриет видела наверху.

Девушка подняла глаза и увидела, что за ней наблюдают. Харриет не знала, что сказать, какое выражение лица сделать и каким образом трансформировать подглядывание за моментом наедине с собой в нечто социально понятное, обыденное и приемлемое. Несколько секунд они молча смотрели друг на дружку, как завороженные, потом Харриет повернулась, поправила ремень фотоаппарата и пошла дальше.

Поедая картошку, она мысленно разбирала, расчленяла и анализировала увиденное.

Потом, вытерев руки салфетками, поспешила назад – не из опасений опоздать, а из боязни лишиться мужества, которое требовалось, чтобы вернуться.

Когда слово взял Скотт, Харриет принялась лихорадочно нажимать кнопку спуска затвора, точно стреляла из автомата. Щелк, щелк, щелк. Ж-ж-ж, щелк. Так стук жалюзи нарушает мрачную тишину пресс-конференций. Слишком много! Притормози, Хэтли. Успокойся, иначе ты выдашь себя с головой – так случается с болтунами, которые уверены, что тем самым скрывают свою нервозность.

Скотт держал внимание зала. Он рассказывал о том, как они с Дэнни сошлись на уморительном и катастрофическом мальчишнике в Кельне – половина гостей отвалилась и полетела домой, а у них обнаружилось родство душ в любви к спорному местному блюду под названием метбрётхен. По возвращении домой их отношения стали ближе, когда Скотт помог Дэнни пережить кончину мамы.

Тут Дэнни не выдержал, вскочил и бросился обнимать Скотта. Тот обнял в ответ и похлопал Дэнни по спине, не выпуская из руки карточки с речью.

– Все в порядке, дружище. Она здесь. Она здесь, – проговорил Скотт.

Кое-кто из присутствующих не смог удержаться от слез.

Харриет сделала больше фотографий – лучше бы контролировала свои чувства. Да, это был Скотт во всей красе. Незаменимый в моменты кризиса. Никогда не упускающий возможностей.