Без ума от тебя

Рокси снова неторопливо заправила прядь за ухо, точно это было признание деликатного, чувствительного свойства, которое делает ранимая натура. А отнюдь не акт вероломного предательства, низкий и неблаговидный поступок, как это представлялось Харриет.

– Он хотел выставить дом на продажу, и я пришла на оценку. Мы всегда отлично ладили, когда вы встречались, – обратилась она к ошеломленной Харриет, точно это было смягчающее обстоятельство. – Я считаю, мы идеально подходим друг другу.

– Меня сейчас вытошнит, – сказала Харриет. – Не могу поверить, что ты на это пошла. Ты стала спать с моим бывшим сразу после того, как мы расстались, держишь это в тайне, и, по-твоему, это нормально? Ты хоть понимаешь, что он пытается мне отомстить?

– Он не пытается тебе отомстить, – менторским тоном произнесла Рокси. – Я бы не стала. И Джон не стал бы.

Харриет вскочила на ноги. Она много терпела, очень много, слишком много. Но когда ее отчитывает подруга – теперь уже нет, ее враг, – то с нее хватит, сейчас она пойдет в разнос.

– Думаешь, отсосала ему несколько раз в горячей ванне и теперь знаешь, что он станет делать, а что – нет?

Проходившее мимо семейство с маленькими детьми внезапно ускорилось, как при перемотке в комедийном скетче.

– Это же ПАТОЛОГИЯ, как ты сама не понимаешь? Разве не ясно, что Джон в роли бойфренда тире благодетеля – такой опции нет? – кричала Харриет.

Она не любила скандалов, но это был не просто скандал – она была в смятении и не способна воспринимать ситуацию критически. Ее несло.

Рокси встала и принялась отряхивать траву с платья. Лорна последовала ее примеру.

– Послушай, Лорне сегодня тридцать пять, – Рокси сменила тактику: с образа «потерянной маленькой девочки» переключилась на роль инструктора по строевой подготовке. – Нам почти по тридцать пять. Мы больше не дети, нам пора иметь детей! И забыть про милые правила, которых мы придерживались в двадцать два, зажигая в ночных клубах.

– Милые правила? – непонимающе повторила Харриет.

– Может, Джон не подходит тебе, Харриет, но он действительно славный мужчина, к которому, уж признайся самой себе, ты относилась не лучшим образом. Он хочет того же, что и я. И что, я должна упустить возможность быть счастливой?

– Хочет того же, что ты! Хочет платить, а ты – позволять ему это? – вмешалась Лорна.

– Лор, мать твою, – выплюнула Рокси, – хватит вести себя так, будто ты за нас отвечаешь и знаешь все ответы. Ты нашла Гетина, и это была невероятная удача. А посмотри на Харриет – она по-прежнему сохнет по плохому парню, который был у нее в двадцать. Да, женщины – это сила, но в конце нас ждет горечь, бедность и одиночество.

Харриет всерьез задумалась над словом «сохнет». Во всем этом вырисовывался крохотный плюсик: ее больше не пугало, что Рокси думала о годах со Скоттом. Она все неправильно понимала – и ее, и его, причем на самом глубоком уровне. А Харриет, в свою очередь, неправильно понимала Роксанну.

– И когда ты собиралась сказать мне? – выдохнула она.

– Сначала хотела убедиться, что у нас с Джоном серьезно.

– Ну да, если только покувыркаться с голыми задницами, то правильнее было бы оставить меня в неведении, – без тени юмора проговорила Харриет.

– И это доказывает, что, скажи я тебе с самого начала, все прошло бы как по маслу, – Рокси закатила глаза.

Харриет всегда знала, что Рокси бывает толстокожей, но столь наплевательское отношение ко всем, кроме себя, просто убивало наповал. Они всегда проявляли к ней снисхождение и не считали избалованной. Теперь выяснялось, что они себя обманывали. Они создали целую теорию о том, что она за человек и что означает их дружба, которую она не разделяла. Это было как разорвать контракт, только, как Харриет сейчас понимала, на самом деле никакого контракта не было.

– А тебе не приходило в голову, что, выбирая его, ты кидаешь нас? – сказала Харриет. – Неужели ты думала, что мы от этого оправимся, независимо от того, останешься ты с ним или нет?

– Ваше право, – смиренно произнесла Рокси.

Она даже не думала винить себя в случившемся. Проблема была в Харриет и ее нетерпимости.

– Ясно. Перекладываешь ответственность на меня? Тогда впредь я не желаю иметь с тобой ничего общего.

Она с бьющимся сердцем собрала свои немногочисленные вещи.

– Пусть так, – сказала Рокси и добавила: – Ты тоже вправе поступать, как считаешь правильным.

Это было сказано кротким и вместе с тем великодушным тоном, как будто она была единственной прихожанкой в белых перчатках в притоне порока, которая вопреки всему надеялась на лучшее. Харриет вцепилась в плащ, опасаясь, что иначе может влепить ей пощечину.

– И я, пожалуй, тоже.

Лорна за считаные секунды собрала корзину и взяла Харриет под руку.

И тут Харриет поняла еще одну мерзость.

– Вечер в «Диверсе», после публикации поста, когда ты бортанула нас из-за свидания, – тогда ты встречалась с Джоном, да?

Рокси надула губы и пожала плечами, что означало неохотное согласие. Лорна тихо присвистнула.

– Да ты просто монстр, – сказала Харриет.

– Сердцу не прикажешь, – ответила Рокси, а Лорна заулюлюкала.

– Барбара Картленд, мать твою!