Без видимых повреждений

Поэтому Дороти позвонила по горячей линии в центр по борьбе с домашним насилием в своем родном городе Эймсбери, Массачусетс. Раньше она никогда не обращалась в кризисный центр Жанны Гайджер, и никто в центре не знал ее историю. Но Дороти поговорила с правозащитницей по имени Келли Данн. Данн обычно не работала по воскресеньям, но в тот день была в офисе, и что-то в голосе Дороти подсказало ей, что женщина находится в чрезвычайно нестабильной ситуации. Данн нашла для Дороти и Кристен место в приюте в Салем. В тот же день она встретилась с ними, и Дороти подробно описала ей свою немыслимо угрожающую ситуацию.

Разговор занял четыре долгих часа. Данн запомнилось удивительное терпение Кристен, которая просидела за дверью несколько часов, пока ее мать излагала подробности десятилетних издевательств, доходящих до такой крайности, что Данн до сих пор отказывается раскрыть ряд деталей, твердо следуя обещанию, которое дала Дороти в тот день. Вильям сталкивал Дороти с лестницы, оставлял синяки под глазами, насильно увозил и оставлял на ночь на складе, избивал во время беременности, угрожал убить и запрятать тело так, что никто никогда не найдет. В тех редких случаях, когда Дороти обращалась в пункт скорой помощи, муж выбрасывал ее обезболивающие. Он не позволял ей работать, так что ее жизнь была ограничена общением с двумя дочерями. Вильям работал прокладчиком кабелей, и ему удалось убедить Дороти, что он знает адреса всех приютов Новой Англии.

Дороти понимала, что по закону у отца есть право видеться с детьми. Любое соглашение об участии в воспитании ребенка потребовало бы постоянных переговоров с Вильямом. Поэтому даже если бы ей удалось доказать факт издевательств, а поскольку она никогда не обращалась в полицию по этому поводу, это было невозможно, в глазах закона у Вильяма оставались все права. Ей казалось, что просто находясь в одном доме с дочерями, она сможет их защитить. Поэтому она вновь и вновь возвращалась.

Но, как она поклялась Данн, на этот раз всё зашло слишком далеко. Вильям пересек черту. Он впервые напал на одиннадцатилетнюю Кристен – сел ей на грудь, не давая дышать, и это подтолкнуло Дороти к действию. Так происходит со многими жертвами насилия – толчком становятся издевательства над ребенком. Если взрослый истязает взрослого, это одно, но напасть на ребенка? Нередко именно в этот момент жертвы понимают, что больше терпеть нельзя.

Как и у многих агрессоров, у Вильяма хватало смекалки обойти систему. После последнего побега в Мейн Вильям отправил в школу Кристен письмо, сообщая о психической неустойчивости жены и том, что она забрала ребенка без его согласия; он потребовал от администрации школы немедленного извещения о попытке Дороти получить табель оценок Кристен, что потребовалось бы для перевода девочки в другую школу. В письме он уточнял, что все эти события не вызваны какими-либо проявлениями агрессии в доме Коттер; именно эта приписка насторожила администрацию школы и побудила их обратиться в местную полицию, чтобы обсудить ситуацию. В это же время Вильям Коттер подал заявление о пропаже человека в полицейском участке Эймсбери; заявление принял Рико Пулин. По словам Пулина, Коттер переживал, что жена воспользуется кредитными картами. «Для человека, который подает подобное заявление, он слишком много оправдывался, – утверждает Пулин, – во мне словно сигнал тревоги включился». Именно Пулин обратился к школьной администрации и даже отправился в кризисный центр Жанны Гайджер побеседовать с правозащитником. Странное происшествие, но, насколько они могли судить, закон нарушен не был. Случаи агрессии не были задокументированы, уголовных преступлений за членами семьи не числилось, не было оснований предъявить Вильяму обвинения в нарушении закона. Дороти на тот момент еще не звонила на горячую линию из Мейна, а Вильям производил впечатление добропорядочного гражданина.

По словам Данн, поведение Вильяма типично для агрессора. Они стремятся показать жертвам, что знают, как заставить систему играть в их пользу. Дороти находилась в Мейне, и этим письмом в школу, как она полагает, Вильям «пытался выкурить ее».

Данн предложила Дороти оставаться в убежище, а сама решила поговорить с правозащитником кризисного центра и выработать стратегию после направления запроса о запрете на приближение, который они хотели подать на следующее утро. И тут Дороти поразила Данн словами: с убежищами покончено.

Дороти побывала во многих убежищах по всей Новой Англии; добралась даже до Пенсильвании. И каждый раз она все-таки возвращалась, потому что не могла прятаться вечно. Вильям никак не отпускал ее. По доброй воле он бы никогда не согласился на развод. Детям необходимо было ходить в школу независимо от того, где она была и от чего убегала. Ее семья жила в Массачусетсе. Разве могла она оставить мать и сестру? Самых близких людей, которые ее поддерживают? Однажды ей придется выйти на работу, чтобы содержать дочерей и себя.