Без видимых повреждений

Жаклин Кэмпбелл стоит в огромной просторной аудитории и кажется совсем маленькой на фоне гигантских экранов. Этим утром Жаклин специально прилетела из Балтимора, чтобы обучить около сотни собравшихся здесь людей тому, что создала тридцать лет назад, назвав “оценка рисков”. Изначально руководство было составлено, чтобы помочь медицинским работникам выявить потенциальных жертв домашнего насилия в кабинетах неотложной помощи, и на данный момент оценка рисков, пожалуй, является единственным важнейшим инструментом, который используется при рассмотрении дел, связанных с насилием со стороны интимного партнера, а также при помощи жертвам и распространении информации о данной проблеме. Ответы жертв на вопросы оценки рисков по списку помогут определить, что произойдет дальше: будет ли преступник арестован, осужден и признан виновным, будет ли жертва выдвигать обвинения, переедет ли в приют и пройдет ли через весь судебный процесс. Нередко ответы помогают определить гораздо более недвусмысленный исход: жизнь или смерть. Оценка рисков изменила представление о насилии со стороны интимного партнера и действия по отношению к этому феномену в Америке и за ее пределами. Этот документ пробил культурные и политические барьеры, и сейчас он взят на вооружение полицией, юристами, судьями, правозащитниками, медицинскими работниками и многими другими людьми. Он послужил основой для исследований и регулятивных документов и спас множество жизней.

Жаклин Кэмпбелл – высокая, изысканная дама с густыми золотисто-каштановыми кудрями, в твидовом пиджаке и черной блузе, с массивным ожерельем на шее. В ее голосе всегда слышна улыбка, как у ведущей государственного радио, которая обязана рассказывать слушателям об ужасных новостях, но ей всё равно удается нести успокоение. Этот голос поддержал бы вас, если бы именно таким голосом вам сообщили о том, что ваша мать серьезно больна или ваша любимая собака умерла. Жаклин рассказывает о насилии в семье, о тех ужасных вещах, которые люди делают друг с другом, но в ее голосе слышится убежденность врача, заверяющего, что вы в хороших руках. В одном только Мичигане за январь 2017-го года было убито восемьдесят шесть женщин и пятеро детей, сообщает Кэмпбелл. Многих жертв присутствующие в зале знали лично.

Все участники лекции – полицейские в форме и в штатском, районные прокуроры, другие работники прокуратуры, защищающие права жертв домашнего насилия активисты, психотерапевты, работники сферы здравоохранения и волонтеры приютов – собрались в этом зале, чтобы обсудить проблему насилия в семье. В презентации Кэмпбелл снова и снова появляется мрачная статистика домашнего насилия: вторая по величине причина смерти среди афроамериканок, третья по величине причина смерти среди коренных американок и седьмая по величине причина смерти среди представительниц европеоидной расы

.

Кэмпбелл говорит, что в Соединенных Штатах каждый год убивают двенадцать тысяч подвергающихся насилию женщин[41]

.

В это число не включены дети. В него не включены агрессоры, которые совершают самоубийство после убийства своих сожителей, те самые убийства-самоубийства, о которых каждый день пишут в газетах. Статистика молчит и об однополых отношениях, в которых один из партнеров мог скрывать свои сексуальные предпочтения от общества. Кроме того, эта статистика не учитывает других членов семьи, например, сестер, теть и бабушек, которых часто убивают вместе с главной жертвой. Не учитываются и невинные прохожие: например, двадцать шесть прихожан в техасской церкви, куда пришел зять, чтобы убить свою тещу, или двое работников спа в Висконсине, которых убил бывший парень одной из клиенток. Это бесконечный список. И в него не включены территории, которые не сообщают информацию об убийствах, потому что данный тип отчетности, поступающий в ФБР через специальную базу данных, является необязательным. Так сколько же людей в год умирает из-за домашнего насилия? Как же быть со случайными прохожими, другими членами семьи, самоубийствами убийц? С жертвами, которые не смогли вытерпеть мучений и покончили с жизнью сами? С несчастными случаями, которые оказываются не такими уж случайными: жертв выкидывают из машин, сбрасывают с обрывов, вместе с ними врезаются в деревья. Эти трагедии навсегда остались вне категорий.