Без видимых повреждений

В этом зале Кэмпбелл окружена понимающими людьми, которые знают, как работает домашнее насилие. Многие из них знакомы со статистикой лично, и они видят не цифры, а лица женщин, мужчин, детей, попавших в порочный круг агрессии, которой, кажется, нет конца. Кэмпбелл рассказывает историю двадцатишестилетней женщины из Мэриленда, недавно убитой своим семнадцатилетним партнером. В Мэриленде насильственная смерть – главная причина материнской смертности. По словам Кэмпбелл, то же верно для Нью-Йорка и Чикаго. Иностранным армиям, международным террористам и нетрезвым водителям можно нас и не убивать, мы и без них отлично справляемся.

У этой пары из Мэриленда – двадцатишестилетней женщины и семнадцатилетнего мужчины – также был двухмесячный ребенок, а помимо этого у женщины было еще трое детей от трех других мужчин. Ее пятилетний ребенок видел, как мать расстреляли, он смотрел на это и кричал. Двое других малышей прибежали на крик и тоже увидели мертвую мать. Трое маленьких детей с травмированной психикой и новорожденный. Биологический отец одного из детей жестоко с ним обращался. Отец убитой жестоко обращался с ней, когда она сама была ребенком. Над семнадцатилетним парнем в детстве издевались так сильно, что его забрали из семьи на пять лет. Слои, годы, поколения насилия.

Когда Кэмпбелл и ее коллеги выяснили, что случилось с этими детьми после убийства, оказалось, что новорожденного воспитывают родители умершей матери, включая ее жестокого отца. Остальных тоже воспитывают агрессоры. А когда через двенадцать лет тот семнадцатилетний парень выйдет из тюрьмы, вероятнее всего он получит право на воспитание своего ребенка, который к тому времени будет подростком. Так прямо перед нашими глазами закручивается спираль насилия в рамках одной неблагополучной семьи. Кэмпбелл говорит, что они сообщили чиновникам из Мэриленда, что: «[Через двадцать лет] мы увидим еще одно дело, в котором будут фигурировать эти самые дети…». Чиновники проигнорировали замечание, сказав Кэмпбелл, что их не интересует, что может случиться в будущем. Их не интересует то, как дети, ставшие свидетелями насилия, вырастая, сами попадают в этот порочный круг. Им нужен безотлагательный ответ. Что делать прямо сейчас?

Но смысл именно в будущем.

«Речь идет о профилактике в долгосрочной перспективе», – рассказывает Кэмпбелл. Необходимо научить людей тому, как воспитывать ребенка, не проявляя жестокости, как создать систему, которая обращается к детям и родителям и предоставляет возможность интенсивного психологического консультирования должного уровня. А сейчас, даже если один из родителей был убит, детям повезет, если они побывают хотя бы на одной консультации у психотерапевта.

Но есть и хорошие новости, говорит Кэмпбелл, и несколько присутствующих смеются, потому что до настоящего момента всё звучало более чем мрачно. Кэмпбелл рассказывает, что в штатах, где «есть хорошие законы и ресурсы, касающиеся домашнего насилия», и мужчин, и женщин, – но главным образом мужчин, – реже убивают сожители. Да, мужчин. Причинно-следственная связь кроется в гендерном различии. По словам Кэмпбелл, штаты, в которых ниже мужская смертность, – это те штаты, где приняты грамотные законы по защите, и жертвам насилия доступны работающие ресурсы. Иными словами, Жаклин говорит следующее: «Женщины, подвергшиеся насилию, часто не видят другого выхода, кроме как убийство мучителя». В действительности, с 1976 года численность убитых женщинами мужчин упала почти на семьдесят пять процентов[42]

.

Имеется в виду, что есть штаты, в которых подвергающимся насилию женщинам не нужно прибегать к убийству своих мучителей, чтобы вернуть себе свободу. Хотя национальной статистики не существует, некоторые штаты собирают эти данные. Например, в Нью-Йорке две трети женщин, заключенных в тюрьму в 2005 году, до совершения преступления подвергались насилию со стороны убитого ими человека[43]. Хотя до сих пор во многих штатах жертвы лишены права использовать длинную историю непрекращающегося насилия от рук сожителей в свою защиту. Одна из женщин, с которой я беседовала – Латина Рей – находится в заключении в Северной Каролине за убийство первой степени; она говорит, что вынесла десять лет издевательств. Ее сожитель избивал ее так сильно, что она полностью ослепла на правый глаз, но долгая история перенесенных ею мучений в деле даже не упоминается[44]. Перед тем, как Латина застрелила своего сожителя его же пистолетом, в ее досье только и значился, что один штраф за нарушение ПДД. Со снимка на ее деле смотрит красивая женщина с золотистой кожей и деформированным глазом.

Слушая Кэмпбелл, я вновь задаю себе вопрос, который так часто слышу от семей жертв: что мы могли сделать? Что мы могли заметить, но проглядели?